Три мушкетера

"I go away enchanted."	- Я ухожу в полном восхищении.
"Farewell, then, or rather, AU REVOIR!"	- Итак, прощайте. Или, лучше, до свиданья, ибо, я надеюсь, мы еще увидимся. - Когда будет угодно вашему высокопреосвященству! Я весь к услугам вашего высокопреосвященства. - Мы будем видеться часто, будьте спокойны. Беседа с вами доставила мне необычайное удовольствие. - О, ваше высокопреосвященство!.. -До свиданья, господин Бонасье, до свиданья!
And the cardinal made him a sign with his hand, to which Bonacieux replied by bowing to the ground.	И кардинал сделал знак рукой, в ответ на который Бонасье поклонился до земли.
He then went out backward, and when he was in the antechamber the cardinal heard him, in his enthusiasm, crying aloud,	Затем, пятясь задом, он вышел из комнаты, и кардинал услышал, как он в передней что есть мочи завопил:
"Long life to the Monseigneur!	"Да здравствует монсеньер!
Long life to his Eminence!	Да здравствует его высокопреосвященство!
Long life to the great cardinal!"	Да здравствует великий кардинал!"
The cardinal listened with a smile to this vociferous manifestation of the feelings of M. Bonacieux; and then, when Bonacieux's cries were no longer audible, "Good!" said he, "that man would henceforward lay down his life for me."	Кардинал с улыбкой прислушался к этому шумному проявлению восторженных чувств мэтра Бонасье. - Вот человек, который отныне даст себя убить за меня, - проговорил он, когда крики Бонасье заглохли вдали.
And the cardinal began to examine with the greatest attention the map of La Rochelle, which, as we have said, lay open on the desk, tracing with a pencil the line in which the famous dyke was to pass which, eighteen months later, shut up the port of the besieged city.	И кардинал с величайшим вниманием склонился над картой Ла-Рошели, развернутой, как мы уже говорили, у него на столе, и принялся карандашом вычерчивать на ней линию знаменитой дамбы, которая полтора года спустя закрыла доступ в гавань осажденного города.
As he was in the deepest of his strategic meditations, the door opened, and Rochefort returned.	Он был целиком поглощен своими стратегическими планами, как вдруг дверь снова раскрылась и вошел Рошфор.
"Well?" said the cardinal, eagerly, rising with a promptitude which proved the degree of importance he attached to the commission with which he had charged the count.	- Ну, как же? - с живостью спросил кардинал, и быстрота, с которой он поднялся, указывала на то, какое значение он придавал поручению, данному им графу.
"Well," said the latter, "a young woman of about twenty-six or twenty-eight years of age, and a man of from thirty-five to forty, have indeed lodged at the two houses pointed out by your Eminence; but the woman left last night, and the man this morning."	- Вот как обстоит дело, - ответил граф. - В домах, указанных вашим высокопреосвященством, действительно проживала молодая женщина лет двадцати шести - двадцати восьми и мужчина лет тридцати пяти - сорока. Мужчина прожил там четыре дня, женщина - пять. Женщина уехала сегодня ночью, а мужчина - утром.
"It was they!" cried the cardinal, looking at the clock; "and now it is too late to have them pursued. The duchess is at Tours, and the duke at Boulogne.	- Это были они! - воскликнул кардинал и, взглянув на стенные часы, добавил: - Сейчас уже поздно посылать за ними погоню - герцогиня уже в Туре, а герцог Бекингэм в Булони.
It is in London they must be found."	Придется настигнуть его в Лондоне.