Трещина

— Трещина оказалась глубокой, — продолжал Олег Павлович, — и в результате мы с вами очутились в первобытном мире. Будь трещина менее глубокой, мы могли бы попасть к скифам или, скажем, в эпоху царствования Владимира Мономаха. А теперь представьте себе, что горстка случайных попутчиков оказалась в пустыне, в которой приходится рассчитывать лишь на свои собственные силы. Эти попутчики — мы, пустыня — огромный отрезок времени, отстоящий от двадцатого столетия на десятки, а, может быть, сотни тысяч лет. И если из обычной пустыни, какая бы огромная она ни была, всегда есть шанс выбраться, если пустыня из камня и песка всегда имеет предел, то эта пустыня, измеряемая не километрами, а тысячами и тысячами лет, безгранична.

— Значит, нет никаких шансов вернуться обратно? — спросил Борис. Голос его прозвучал глухо и печально.

Олег Павлович пожал плечами:

— Если трещина не захлопнулась, то, думаю, шанс есть, но гораздо больше шансов остаться здесь навсегда. Признаюсь, мысль о возвращении пришла мне в голову ещё днём, когда Климов сказал, что собирается вернуться тем же путём, что привёл нас сюда, то есть на автобусе. Возможно, он был прав, хотя сам этого наверняка не сознавал. По крайней мере, попытаться следует.

— Каким образом, Олег Павлович? — с вновь вспыхнувшей надеждой спросил Борис.

— Мне кажется, Борис, мы можем вернуться в двадцатое столетие только одним путём — через ту же самую трещину. А поэтому её надо найти.

— Где же её искать?

— Не знаю, — признался Олег Павлович, — но искать надо. Будем прочёсывать ближайшие окрестности на автобусе, пока не добьёмся результатов. Иного выхода у нас нет. Вероятно, трещина не имеет конкретных пространственных координат, скорее всего, она может находиться сразу в нескольких местах и даже перемещаться. В этом вся сложность поисков. Впрочем, возможно, я ошибаюсь.

Борис покачал головой:

— Трудно поверить в эту фантастику, хотя ваша теория в какой-то степени и объясняет удивительное происшествие, приключившееся с нами.

Борис помешал веткой угли в костре. Сноп искр взвился ввысь и тут же исчез.

— А вы действительно верите, — спросил он, пристально глядя в глаза инженеру, — что мы очутились в другой эпохе? Настолько ли неопровержимы факты, свидетельствующие об этом?

Олег Павлович загадочно улыбнулся.

— Я долго думал над этим вопросом, — произнёс он, — и в конце концов пришёл к выводу, что нам, действительно, посчастливилось совершить удивительное путешествие в прошлое.

— Это только слова! — возразил Борис. — Дикари, мамонты — это всё убедительно, но…

— Вам мало фактов? — удивился Олег Павлович.

— Мало!

— Тогда посмотрите туда, — и Олег Павлович указал пальцем вверх.

Борис поднял голову. В тёмном майском небе, прямо над ними, словно глаза огромного хищника, сияли две луны.

Глава шестая

Утром, после завтрака, состоящего из дюжины печёных лещей, которых наловил Климов одному ему известным способом, Николай и Борис отправились на поиски Лепёшкина. Молодой сибиряк, выросший в тайге и чувствовавший себя в лесу столь же уверенно, как и его предки-охотники, сам напросился на участие в этой экспедиции.

Уже около часа прошло с тех пор, как двое мужчин отправились в путь. Борис шёл с увесистой дубинкой на плече, поминутно озираясь по сторонам, Николай же, шествовавший впереди, не отрывал глаз от земли. Словно заправский следопыт, он осматривал каждый куст, каждый камень, каждую травинку, пытаясь найти хоть какой-нибудь след пропавшего бухгалтера. Но пока что тщетно. Лепёшкин как в воду канул. Николай то и дело нагибался, поднимая что-то с земли, внимательно рассматривал, аккуратно клал на прежнее место и шёл дальше. Но однажды он остановился и долго вертел свою очередную находку в руках.

— Борис! — позвал он взволнованно. — Скорее сюда!

— Что случилось?

— Вот! — Николай протянул Борису желтоватый камень величиной с куриное яйцо.

— Золото! — прошептал поражённый Борис.

— Оно самое, — тоже шёпотом ответил Бармин.

— Где ты его нашёл?

Николай приподнял лист лопуха:

— Здесь.

— Ну у тебя и глаз, — удивился Борис.

Ещё час ушёл не безрезультатные поиски. Солнце стояло уже высоко и заметно припекало. Поисковая группа всё более и более удалялась от стоянки автобуса, но ничего примечательного, если не считать ещё двух самородков, не нашла.

Вдруг Николай стремительно опустился на четвереньки.

— Что такое? — спросил Борис.

— След! — ответил Николай.

— Где? Я ничего не вижу.

— Вот! Здесь трава примята. И здесь. Видите?

Борис с сомнением покачал головой:

— Может быть, это медвежьи следы или ещё чьи-нибудь?

— Нет, медвежий след мы уже четырежды пересекали. Это след человека, — уверенно произнёс Николай.

— Вот как?

— След вчерашний, — продолжал Николай. — Видите, трава успела подняться? Более того, человек был в обуви, значит, дикари исключаются. Остаётся Лепёшкин.

— Либо Мухин, — уточнил Борис.

— Либо Мухин, — кивнул Николай. — В любом случае нам нужно идти по следу.

В течение получаса следопыты двигались на юго-запад, стараясь не потерять с таким трудом найденный след. Но вот впереди послышался слабый стон.