Однако понятие божественного «бытия» раскрывается Экхартом не только «вверх», но также «вниз», когда он исследует Бога в его промыслительной обращенности к тварному миру. Если для теории «чистого акта» у Экхарта имелось определение: «Бог не любит ничего кроме Своего бытия», а его «метафизика сущности» обобщалась высказыванием: «Бог есть Разум, который живет в осознании только себя самого», то экхартовское учение о домостроительстве Божьем опиралось на формулу: «Бог наслаждается Собою Самим во всех вещах»[1082]. Если тавтологии Исх. 3, 14 соответствовала логическая фигура «отрицания отрицания», то концепции Бога как Промысла отвечает фигура «противоположности при посредничестве», позаимствованная Мастером из «Книги XXIV философов»: «“Бог есть противоположность к ничто при посредничестве сущего”. Смысл (этого) заключается в том, что все мироздание относится к Богу так же, как ничто к самому мирозданию, так что мироздание, все сущее, является как бы серединой между Богом и ничто»[1083]. Наконец, если тринитарные процессы напоминали Мастеру кипение и бурление жидкости, то исхождение Божье вовне он сравнивал с ее выплескиванием и пролитием. И это состояние Бога уже не совершенно, но «более чем совершенно» (plusquamperfectum)[1084]; речь идет об излиянии благодати[1085]. Согласно Экхарту, Бог является тварному миру в образах Бытия (по отношению к неодушевленным вещам), Блага (по отношению к воле людей) и Истины (по отношению к их интеллекту), ведь, как некогда учил Дионисий, всякая тварь причастна Богу строго в меру ее совершенства (см. выше). Эти способы явленности Божьей вовне магистр закрепил термином «sub ratione»: esse, bonitatis и veritatis[1086]. Тут, впрочем, мы переходим в область экхартовского учения о форме...
«Ничто», «нечто», «иное» и «зло»
Если Богу надлежит обнаружиться вне себя самого, то должно существовать это «вне». По Майстеру Экхарту, «вне» есть «ничто» (nihil, niht). В соответствии с теорией «чистого акта», «Бог есть бытие», а «Кроме бытия и прежде бытия есть только ничто»[1087]. С «Ничто» мы уже сталкивались в качестве отрицательного наименования Бога, когда Бог определялся помимо его отношений с творением. Когда же Бог определялся в его отношениях с тварью, он получал положительное имя «Нечто», открытое для последующих конкретизаций: «Бог есть Ничто, и Бог есть Нечто»[1088]. Однако именно это можно сказать и о втором члене приведенной пары — творении. Будет ли оно называться «ничто» или «нечто» зависит от того, возьмется ли оно в паре или вне пары с Богом. «Все творения суть чистое ничто; я не скажу, что они малоценны или вообще являются чем-то, они — чистое ничто. Что не имеет бытия, то и есть ничто. Все творения не имеют бытия, ведь их бытие парит в присутствии Божьем», — утверждает Мастер в проповеди 4 и отстаивает этот тезис во время инквизиционного дознания в Кёльне[1089]. Бог и тварь определяются Экхартом друг относительно друга; взаимно определяясь, они выступают во встречном движении друг к другу из сферы «ничто» в область «нечто». Где «Ничто» Бога — там «ничто» твари; где «Нечто» Бога — там «нечто» твари.
Определениям «ничто» присуще внутреннее несоответствие: с одной стороны, того, что отлично от бытия, попросту не существует, а, с другой стороны, необходимо положительное наличие этого не существующего, так как именно в нем предстоит обнаружиться Божеству за пределами себя самого. (Божество становится Богом лишь в меру своего обнаружения вовне, ибо Бог, в отличие от Божества, всегда является Богом чего-то; и творение, в отличие от «ничто», всегда кем-то творится.) Оплотнение