Трактаты. Проповеди

При том, что Экхарт, несомненно, знал толкования на Исх. 3, 14, принадлежавшие Иоанну Дамаскину, Альберту Великому и Фоме Аквинскому, особое значение для него имел комментарий Моше бен Маймона. Исследуя библейскую тавтологию, еврейский философ исходил из посылок, глубоко чуждых богословию Экхарта. Он объявил, что использованный в тавтологии «‘ehjeh ‘aser ‘ehjeh» (**** *** ****) глагол «hajah» указывает на наличие и что нет разницы в том, обозначать ли такое наличие посредством глаголов «hajah» — «быть» (***) или «nimza» — «существовать, находиться» (****) Маймонид признавал, что единственным способом наличия Бога является Его существование, а также что в Боге нет ничего помимо того, что в Нем существует. Но это-то как раз и было неприемлемо для немецкого мистика, ибо он (скажем, забегая вперед) всегда разводил наличие и существование Божье: в Боге имеется многое кроме того, что в Нем существует. Исходя из сказанного, Маймонид увидел секрет тавтологии в удвоенном утверждении, в качестве субъекта и предиката, существования Божьего: в стихе Исх. 3, 14 субъект «есмь» тождествен предикату «есмь». Настаивая на тождестве субъекта и предиката в самоназвании Божьем, он говорил, что Бог «существует не существованием», поскольку его бытие, в отличие от бытия телесных вещей, неотличимо от сущности, и что Бога, сущего Сущего, надлежит называть «Шаддай» (***) «Который достаточен». Такое уникальное существование Божье, протекающее вне форм тварного бытия, описывает библейская тавтология «Аз есмь (Тот), кто есмь»[1069]. Своей причудливостью, заметим, она сродни прочим высказываниям «путем превосходства». Что же касается отцов Церкви, то они, как сказано, оставив тавтологию как целое без внимания, занялись ее предикативной частью. По Дамаскину («Точное изложение православной веры», кн. I, гл. 9), имя «Сущий» не противостоит имени «Благой», выдвинутому Дионисием в качестве первейшего теонима, ведь в «море сущности» Божьей, «беспредельном и неограниченном», все — существование и благость — сливается. Согласно Альберту («Толкование на (трактат) “О Божественных именах”», гл. 1 и 10), название «Который есть», будучи «именем собственным» Бога и основанием положительного теологии, родственно непроизносимой тетраграмме «jod-he-waw-he». Фома («Сумма богословия», ч. I, вопр. 13, ст. 11) выделял имя «Кто есть» потому, что, будучи в качестве предиката тождественно субъекту, оно в точности отражает тождество существования и сущности Бога. Общее, имя «Кто есть» эту сущность не ограничивает (в отличие от «Благости», «Мудрости») и своей формой настоящего времени соответствует Богу, не ведающему ни прошлого, ни будущего.

Все перечисленные тонкости учения о «чистом акте» присутствуют в трактатах и проповедях Майстера Экхарта. Он, собственно говоря, не столько развил это учение, сколько свел воедино написанное его предшественниками по поводу «чистого акта». Так, в экхартовском «Толковании на Исход» обсуждаются формула Авиценны «необходимое бытие», § 20 «Книги о причинах»: «Первое богато через себя самое», а также вопросы Авенцеброля (ибн Габироля), из которых «Есть ли?» и «Что есть?» совпадают лишь применительно к Богу[1070]... Весьма впечатляет сравнение внутритроичных процессов с кипением светящейся жидкости, приведенное Мастером в п. 16: «Повторение: “Аз есмь (Тот), кто есмь”, указует... на некую попятную обращенность самого бытия к себе и на себя самое, и пребывание или утвержденность в себе, а также на некое кипение или себя самого порождение — бурля в себе, в себе самом и в себя самого плавясь и изливаясь: свет в свете и в свет, собою всего себя пронизывая и отовсюду собою к себе самому возвращаясь и на себя обращаясь»[1071]. А в проповеди 78 (Pf.) этот образ поддерживается мотивом совместного светолучения ипостасей («zuosamenhellunge»), позаимствованным у Дионисия[1072].

Размышления о «чистом акте», в связи с Исх. 3, 14, Мастер завершает характерным для него истолкованием слов следующего библейского стиха: «Вот имя Мое на веки» («Нос nomen mihi est in aeternum»), «Сии слова, — пишет он в п. 26 комментария на Исход, — могут быть разделены и упорядочены трояким путем. Во-первых, так: “Вот имя ‘Есть’ на веки Мое”, дополни “будет” или “окажется”. Во-вторых, так: “ ‘Есть’, вот имя Мое на веки”. И это даст тот же смысл, что и первое разделение и разложение. В-третьих, же так: “ ‘Есть навеки’, т.е. бытие вечное, в вечности, “вот имя Мое”. Псалом: “Ты же, Господи, вовек пребываешь”» (Expositio Libri Exodi. P. 26. LW II. S. 31, 10-14).