Трактаты. Проповеди

По своим свойствам экхартовская мысль с некоторыми оговорками является философской мыслью; мастер писал философские (латинские) и художественно-философские (немецкие) тексты. В философских текстах вопросы о мире и человеке трактуются посредством рассудочно-аргументативных научных методов. При этом легитимность умозаключений основывается на законах логики и рациональности: разумной обоснованности и целесообразности («Legitimation durch Rationalität»), а не на вере в догматы и воспроизведении их в готовом виде («Legitimation durch Dogmatik»), равно как не на доверии к мистическому опыту («Legitimation durch mystische Entrückung»). Здесь точка соприкосновения методов Экхарта и Маймонида. С другой стороны, будучи свободным интеллектуальным экспериментированием и переживаясь как «наука» (kunst), мысль Экхарта зиждилась на церковной догматике, пласте недоказуемых аксиом, а потому в полной мере являлась и богословской мыслью. Поскольку же ее целью было обоснование опыта «unio mystica», а вовсе не выработка и систематизация самоценных знаний о мире, эта мысль принадлежала к области мистики и мистагогии. Размышления Экхарта о природе экстаза, о целях и способах жизнеустроения человека логически вытекают из его метафизики, но эти же размышления являются исходным позывом и отправной точкой при создании такой метафизики, так что последняя становится их развитием и продолжением. Экхарт в первую очередь был монахом, аскетом, духовником, старцем — учителем жизни и, как многие полагают, экстатиком. Синкретизм экхартовской религиозной философии, с равным успехом называемой мистическим богословием, прослеживается также в первичной нерасчлененности ее едва только начинающих выделяться сфер: онтологии, гносеологии, этики, логики, семиотики и т.д. В них доминируют одни и те же законы, присутствуют одни и те же явления, обозначаемые, правда, разными именами (ср. далее: «образ» — «праведник как таковой» — «искорка»).

И последнее. На примере Экхарта нам дана подлинная пропорция жизни и интеллекта, явлена производность науки, богословской доктрины по отношению к живому опыту личности. В свете такого опыта наличие философской доктрины по существу ничем не отличается от ее отсутствия, ведь эта доктрина выражает и без нее существующее содержание. (Ср. у В. Топорова: «Экхарт оставался бы художником и в том случае, если бы им не было написано ни строчки. Артистичной была уже его природа...»[993].) На этом основании Экхарт сопоставим не только с иными идеологами богословских школ, вроде византийского исихаста Гр. Паламы, но и с подвижниками, которые, подобно Сергию Радонежскому, не выразили во многом сходный с экхартовским мистический опыт в богословских трактатах.

Ниже мы предлагаем полный, несмотря на свою сжатость, очерк философии Майстера Экхарта. Подобно краткой грамматике, он исчерпывает ее объем, хотя каждый из его тезисов допускает дальнейшее членение и уточнение. Нашей задачей было лишь общее описание отдельных интеллектуальных конструкций, их взаимное соотнесение и размещение в антиномичном целом экхартовской философской доктрины. (Немногочисленные и, на наш взгляд, второстепенные мотивы и идеи описаны в комментариях к текстам.)

Религиозная философия Майстера Экхарта

МЕТОДЫ БОГОПОЗНАНИЯ

Прежде чем вплотную перейти к своим метафизическим построениям, Экхарт задается вопросом: можно ли вообще рассуждать о Боге средствами естественного языка и в какой мере такие рассуждения — при том условии, конечно, что они возможны, — будут соответствовать действительному положению дел «in divinis»? Надо сказать, что забота о соответствии слова с недоступной для нас реальностью в Боге проходит красной чертой через все экхартовское творчество. Говоря в терминах современной нам логики, речь идет о соотнесении «смысла» и «значения» имени: тем, как нами берется данная вещь, и тем, что эта вещь представляет сама по себе. Говоря в терминах фомистской логики, а именно в них и работал Майстер Экхарт, речь идет о «соответствии» нашего «способа разумения» вещи и ее «способа существования»[994].