Трактаты. Проповеди

В-четвертых, почему он ничего не видел. Свет, то есть Бог, не имеет никакой примеси; и никакой примеси в него не проникнуть. И сие было знаком, что он видит истинный свет, каковой есть ничто. Под светом он имел в виду не иное, как то, что открытыми глазами он видел ничто. Из-за того, что он ничего не видел, он созерцал Божественное ничто. Святой Августин говорит: когда он ничего не видел, то узрел Бога[700]. (Святой Павел говорит:) кто более ничего не видит и слеп, тот видит Бога[701]. Поэтому святой Августин утверждает: так как Бог есть истинный свет и пристанище душе, и Он ей ближе, чем душа сама себе, то по необходимости случится так, что, когда душа отойдет от всех возникших вещей, Бог в ней засветит и засияет[702]. Она не может иметь ни любви, ни страха без того, чтобы знать, откуда (она их имеет). Если душа не выходит к внешним вещам, то она вошла в дом и живет в своем простом, ясном свете, и тут она не имеет ни любви, ни страха, ни ужаса. Познание — основа и фундамент всякого бытия. Любовь не обитает ни в чем ином, как в познании. Если душа слепа и ничего не видит, то она увидит Бога, и это по необходимости так... Некий учитель говорит: глаз в своей высшей чистоте, где он не имеет никакого цвета, видит любые цвета[703]; и не только, когда он в себе лишен всякого цвета, но и тогда, когда существует при теле, — здесь тоже он не должен иметь цвета, если надо познать иные цвета. Что без цвета, то видит любые цвета, будь то хоть внизу на ногах. Бог есть бытие такого рода, которое несет в себе всякое бытие. Если Богу предстоит стать известным душе, то ей нужно ослепнуть. Потому сказано: «Он видел» «ничто»: от чьего света — всяческий свет, и от чьего бытия — всяческое бытие. Посему говорит невеста в «Книге любви»: «Но едва я отошла, как нашла того, кого любит душа моя». Тем «едва», на которое она отошла, были все твари. Кто их не отринет, тому не найти Бога. Она дает также понять: сколь тонким, сколь бы чистым ни было то, чем я познаю Бога, и сие должно быть отброшено. Да, даже свет, который воистину является Богом, если я воспринимаю его, поскольку он коснулся души, то это неправильно: я должен воспринять его там, где он изливается. Я не могу правильно созерцать свет, когда он светит на стене, если не возведу свой глаз туда, откуда он изливается. Но и тогда, когда я восприму его в том, откуда изливается он, мне надлежит отречься от самого этого излияния. Я должен воспринять его таким, каким он пребывает в себе. Хотя и тогда скажу я: это не то; мне не следует воспринимать его ни там, где он касается, ни там, где он излучается, ни там, где он парит сам в себе, ведь все это — еще способы бытия. Бога же надо принимать как способ без способа и как бытие без бытия, ибо у Него нет никакого способа. Посему святой Бернард говорит: кто Тебя, Боже, должен познать, тот должен Тебя измерить без меры[704].

Помолимся нашему Господу, чтобы нам прийти в такое познание, которое не имеет ни способа, ни меры. В этом помоги нам, Боже. Аминь.

ПРОПОВЕДЬ 54 (Pf.)

Ex ipso et per ipsum et in ipso sunt omnia, ipsi gloria in saecula[705]

(«Все из Него, через Него и в Нем, Ему слава во веки»)

Святой Павел сказал: «все из Него, через Него и внутри Него, Ему честь и хвала». Сии слова изречены о троице Лиц и единстве природы. Когда он говорит «из Него», то понятно, что речь идет об Отце, Он же есть начало всего, что существует, в вечности и вне времени. А когда сказуется «через Него», то под этим понимается Сын, Им же совершила исход всякая вещь. Когда произносится «внутри Него», то разумеют Духа Святого, в Нем же все содержится, одухотворяется и возводится к своей цели. Если еще раз взглянуть на эти слова, то они укажут на троицу Лиц, потому что он говорит: «из», «через» и «внутри». Раз сии слова различаются, то они и подразумевают различие Лиц. Но когда он говорит слово «Него», которое звучит всегда одинаково, тогда усматривается единство природы; к нему он относит: «Ему честь и хвала». Итак, доказано, что три Лица суть один Бог и только Ему подобает хвала.