Томек в Гран-Чако

– Вероятно, вы еще не успели рассказать сыну, какова сейчас обстановка?

– Вообще-то, Томек расспрашивал меня о нашей поездке, но я полагал, что рассказ следует продолжить в вашем присутствии, – пояснил Вильмовский-старший. – Прибыв в Манаус, я имел долгую беседу с господином Никсоном. Показал ему письмо от Тадека. Никсон выразил мнение, что, если вам понадобились деньги, следовало бы обратиться к нему. Хотел бы еще добавить, что, как только я получил письмо от друга, тут же выслал телеграмму Никсону с сообщением о своей поездке в Манаус. Поэтому Никсон связался с банком в Икитосе, а затем поехал туда вместе со мной и Уилсоном. Так мы в Икитосе и узнали тревожные вести…

– Очевидно, вы слышали о восстании кампа на верхней Укаяли, – перебил его Томек.

Вильмовский пристально посмотрел на сына:

– Значит, и тебе уже известно о восстании кампа?

– Здешние власти получили не подтвержденные пока данные о серьезных беспорядках в Монтанье, но официально об этом ни слова, – пояснил Томек. – Смуга подозревал, что кампа готовят восстание против белых, предупреждал нас об этом… Отец, а как вы с Уилсоном добрались до Лимы?

– Сначала собирались поплыть на судне по Укаяли до Масисеи, оттуда по Пачитеа до Серро-де-Паско[84], а уже оттуда по железной дороге доехать через Орою до Лимы.

– Там как раз сходятся дороги из Лимы в Икитос и на верхнюю Укаяли, – добавил Уилсон. – В Икитосе уже знали о восстании индейцев, дорога на Укаяли оказалась перерезана, и мы поплыли по Мараньону до города Лагунас. Там нам удалось сесть на небольшое судно, оно направлялось в Тинго-Марию по Уальяге[85].

– Добираться так посоветовал господин Никсон, а он сам был вынужден вернуться в Манаус, – добавил Вильмовский. – Поездка заняла страшно много времени – старенькое судно еле тащилось против течения, но все же мы доплыли до Тинго-Марии, откуда на мулах по горным дорогам через Уануко добрались до Серро-де-Паско и по железной дороге до Лимы[86].

– Черт бы побрал эту железную дорогу, ох и намучился же я от высокогорной болезни![87] – пожаловался Уилсон.

– Напрасно вы не послушались совета ехавших с нами горняков, они угощали нас кокой, – возразил ему Вильмовский. – Я вот жевал коку и вообще ничего не почувствовал.

– Наверное, поэтому жевание коки так распространено среди перуанских индейцев, – заметил Томек. – У нас хуже всех на высокогорье чувствовала себя Натка.

– Да, намучились они со мной, – призналась Наташа. – Может, на этот раз будет полегче.

– Ну, мы еще решим, как поступить с нашими дорогими девушками, – произнес Вильмовский. – А сейчас нам необходимо обсудить создавшееся положение и определить маршрут экспедиции.

– Нет, мы не будем откладывать вопрос о нашей судьбе на потом, – возразила Салли. – Что касается меня, я отправлюсь с Томеком. И Мара, жена Габоку, тоже ни за какие сокровища мира не оставит мужа. Натка, а ты что скажешь?

– Само собой, я поеду с вами! Дядя прекрасно знает, что я вовсе не нюня, у меня верный глаз, я отлично стреляю. В горах буду жевать коку, как-нибудь обойдется.

– Ну, дядя, ты теперь видишь, как обстоят дела с нашими женами, – вступил в разговор Збышек. – Мы с Томеком еще не вышли из эпохи матриархата. Похоже, дело уже решено.

Вильмовский-старший рассмеялся. Наташа, как и Збышек, называла его дядей, и он охотно с этим соглашался, поскольку любил эту отважную молодую революционерку.

– Окончательное решение должен принять Томек, – помолчав, произнес Анджей. – Как руководитель экспедиции он отвечает за безопасность всех нас.

– Что ты такое говоришь, дорогой отец! – возразил Томек. – Неужели я при тебе возьму на себя руководство экспедицией? Руководитель – ты!

Вильмовский одарил юношу теплым взглядом:

– Не будь таким скромным, сынок! Смелостью ты отличаешься давно, еще с первой охоты в Австралии. А ведь тебе было тогда лишь четырнадцать! Теперь же ты рассудительный молодой человек, опытный путешественник. Мы все можем тебе довериться. Ты уже проводил спасательную экспедицию и знаешь, как надо поступать, лучше нас всех.

– Я не очень-то уверен, что заслуживаю такой похвалы, отец. – Лицо Томека вспыхнуло. – И все-таки я очень прошу тебя взять руководство на себя. Мне боязно брать на себя ответственность за столь большое дело. Все ведь так серьезно, речь идет о жизни двух наших лучших друзей! Здесь требуется немалый разум, выдержка и опыт, а ты всем этим обладаешь в высшей мере. Ты ведь уже охотился со Смугой в Южной Америке. Я вот что предлагаю, отец: ты руководишь экспедицией, а я, если позволишь, буду отвечать за нашу общую безопасность так, как этим обычно занимался Смуга.

– Молодые люди редко обладают таким достоинством, как скромность, – заметил Уилсон. – Господин Вильмовский, вы можете гордиться сыном.

– А я и горжусь, – подтвердил Вильмовский. – Хорошо, Томек, я принимаю твое предложение, но ты будешь помогать мне советом.

– Благодарю, отец! Маршрут мы обговорим после ужина, вы с Уилсоном, наверное, умираете от голода. Я только хотел спросить – удалось ли тебе продать яхту Тадека?