Томек в Гран-Чако

– Я вот о чем: если бы не твоя борода и отросшие волосы, мы бы надели кушмы и вполне сошли бы за воинов арьергарда.

– Короче говоря, капитан, ты советуешь мне сбрить бороду и постричь волосы на манер здешних индейцев, то есть последовать твоему примеру.

– Нам никак нельзя обращать на себя внимание, а ты выглядишь как библейский патриарх. В стране индейцев, где никто не отращивает волосы, ты просто бросаешься всем в глаза.

– Ты, как всегда, прав, капитан! Короче говоря, мне предстоит избавиться от бороды и волос. Давай зеркальце и все необходимое для бритья и стрижки.

– Вместо зеркала осколок, но и он сойдет, – произнес Новицкий.

– Жаль, что разбили. В этой глухомани зеркало – настоящее сокровище.

– Ничего страшного! Это я отбил для себя кусочек. Видишь ли, Агуа так полюбилось это зеркальце, что мне пришлось с ней поделиться.

– Воображаю, какую радость ты ей доставил, – иронично усмехнулся Смуга.

– Верно, она радовалась как малое дитя. И подарила мне за него бамбуковый нож для бритья и деревянную расческу. Терпеть не могу бриться насухо, но ничего, можно привыкнуть. Я уже приспособился и тебе, Ян, помогу. Давай-ка садись на бревно!

Смуга стоически выдержал это, с позволения сказать, «бритье», иногда стискивая зубы и зажмуриваясь. Немалых трудов стоило Новицкому избавить друга от бороды и усов. Покончив с делом, капитан чуть отступил, чтобы оценить плоды своих усилий.

– Ну что же, Янек, худшее позади. – Новицкий был удовлетворен. – Кожа на подбородке незагорелая, но, если ее подмазать пеплом, вполне сносно! Сейчас еще волосы чуточку укорочу, и все.

Смуга испустил тяжкий вздох и сказал:

– Благодарю, капитан! Только сейчас до меня дошло, отчего несчастный Джон Никсон хотел пристрелить того индейца – ну, цирюльника на Путумайо, помнишь?..

– Ха! Вероятно, он был человеком нервным, поэтому и погиб так трагически…

Солнце еще не вошло в зенит, а друзья уже плыли по реке. Перед тем как отправиться, оба натянули поверх одежды кушмы, и теперь издали мужчин можно было принять за индейцев. Звероловы соблюдали величайшую осторожность: молчали, обходясь лишь жестами, и держались как можно ближе к берегу, где густой и высокий тростник позволял быстро укрыться в случае опасности. Обычно не такая уж широкая река сейчас, в конце сезона дождей, сильно разлилась, затопив часть прибрежного леса.

День клонился к вечеру. Сидевший на носу Смуга вдруг повернулся к Новицкому и жестом велел пристать к берегу. Они тут же вошли в заросли тростника.

Нос лодки уткнулся в пологий берег, закрытый ветками деревьев и лианами. Смуга, привязав лодку к суку, прошептал:

– Надо бы разведать обстановку!

– Обязательно! – тоже шепотом ответил Новицкий. – Река все шире и шире, течение сильнее с каждой парой километров, да и вода шумит все громче…

– То есть мы на подходе к Тамбо?

– И мне так кажется. Надо оглядеться как следует. Кто знает, есть ли поблизости от устья нашей реки селение кампа. Лодку спрячем здесь. Выходи на сушу.

Смуга, подхватив штуцер, выбрался на берег. Новицкий последовал за ним.

– Иди ты первый, Янек, – шепнул он, – а я тебя в случае чего прикрою.

Они прошли с полкилометра или чуть меньше, когда Смуга внезапно замер как вкопанный и жестом подозвал Новицкого. Через лес шла тропа, явно вытоптанная ногами людей. Смуга, наклонившись, стал изучать оставленные на ней следы. Он дал знак Новицкому, чтобы тот подождал, а сам, словно гончий пес, выслеживающий зверя, сначала устремился в одну сторону, потом в другую. Наконец вернулся к Новицкому и сообщил:

– Тропинка явно идет на север, то есть в Гран-Пахональ. Скорее всего, дальше от нее отходит еще одна – на северо-восток, к берегам Укаяли. Вон там, видишь, следы босых ног мужчин и женщин, совсем свежие. Вчера, а может, даже и сегодня утром здесь прошло много индейцев.

– И куда эта орава двинулась? – спросил Новицкий.

– На север, потому что в обратном направлении нет ни одного следа.

– Значит, шли от берега реки, по которой мы плыли. Неужели это наши кампа решили дальше идти пешком? Видимо, знают короткий путь до Укаяли, раз не поплыли туда по Тамбо, – резонно заметил Новицкий.

– Надо проверить, – ответил Смуга. – Если это кампа, то они оставили лодки на берегу. Пошли поглядим!

Все именно так и было – в прибрежных зарослях друзья обнаружили пять лодок. Это означало лишь одно: кампа разделились на две группы. Та, что больше, двинулась пешком, а та, что поменьше, на двух лодках направилась к Тамбо.

Вернувшись к своей лодке, Смуга достал карту, долго ее изучал, делал записи. Новицкий молча наблюдал за ним, потом все же спросил:

– Что ты там высматриваешь, Янек?