Только лучшее

Его родители приехали перед самым Рождеством и привезли детям целую гору игрушек, а Лиз была тронута до слез, когда Рут привезла ей единственную вещь, которую она хотела. Точнее, она привезла их с полдюжины. Мать Берни вошла в их спальню с двумя огромными шляпными коробками в руках, закрыла за собой дверь и направилась к Лиз.

– Что это?

Лиз отдыхала, и, как всегда, слезы стекали из глаз на подушку, но она быстро вытерла их, села в кровати. Рут с тревогой посмотрела на нее, переживая, не оскорбит ли ее подарок.

– Я привезла тебе подарок.

– Шляпу?

Рут отрицательно покачала головой:

– Нет, кое-что другое. Надеюсь, ты не рассердишься.

Она сняла с коробок крышки, и перед Лиз предстало множество париков с разными стрижками и прическами, все одного и того же знакомого цвета. Рут пыталась подобрать их по цвет собственных волос Лиз, как она их помнила, но это было нелегко.

Лиз засмеялась и заплакала одновременно. Рут посмотрела на нее настороженно:

– Ты не сердишься?

– Да как же я могу сердиться? – Лиз протянула руки к свекрови, потом стала доставать из коробок парики. Каких тут только не было причесок, начиная от короткой, под мальчика, стрижки до длинных волос, и все превосходного качества. Лиз была так тронута, что не передать словами.

– Я сама хотела купить парик, но стеснялась пойти в магазин.

– Я это подозревала. Вот и подумала, что так будет интереснее.

Интереснее… Что интересного в потере волос от химиотерапии? Но Рут сумела поднять ей настроение.

Лиз подошла к зеркалу и медленно сняла косынку, а Рут отвела взгляд. Такая красивая женщина, такая молодая… Как же это несправедливо! Все несправедливо! Теперь Рут подняла глаза на Лиз: уже в парике, та смотрела на себя в зеркало. Лиз начала со стрижки «паж». Парик сидел идеально и был ей очень к лицу.

– Чудесно! – Рут засмеялась и захлопала в ладоши. – Тебе нравится?

Лиз кивнула, ее глаза радостно заблестели. Она снова выглядела прилично, даже лучше, чем прилично. Пожалуй, даже привлекательно. Лиз снова почувствовала себя женщиной и вдруг рассмеялась, словно стала здоровой и юной. Рут протянула ей другой парик.

– Знаешь, моя бабушка ходила лысой. Будучи ортодоксальной еврейкой, она всегда брила голову. Так что ситуация делает тебя хорошей еврейской женой, – она коснулась плеча невестки. – Я хочу, чтобы ты знала, как мы тебя любим.

Если бы любовь могла исцелять, у Лиз бы наступила ремиссия, которой они все так отчаянно желали. Рут поразило, как сильно Лиз похудела, каким стало ее лицо, как запали глаза, и при этом она собиралась после Рождества вернуться на работу.

Лиз примерила все остальные парики, и они с Рут решили, что для первого выхода она наденет тот, со стрижкой «паж». Надев его, Лиз поняла, что к нему требуется что-то понаряднее ее домашней блузки, и переоделась в другую. Потом она вышла в гостиную, стараясь идти как ни в чем не бывало. Увидев ее, Берни в первый момент опешил, потом воззрился на нее в изумлении:

– Где ты это взяла?

Он улыбался, ему понравилось.

– Бабушка Рут привезла. Как тебе? – спросила жена вполголоса.

– Ты потрясающе выглядишь!

– Это ты еще другие не видел.

Подарок Рут неимоверно поднял ее моральный дух. Берни был очень благодарен матери, и его благодарность стала еще сильнее, когда в комнату вошла Джил и застыла на месте, а потом от радости захлопала в ладоши:

– У тебя отросли волосы!

Лиз улыбнулась и посмотрела на свекровь.

– Не совсем так, дорогая. Это твоя бабушка привезла мне из Нью-Йорка новые волосы.

Она засмеялась, а Джил вдруг захихикала:

– Правда? Можно мне посмотреть?

Лиз кивнула и повела ее показывать парики. Джил примерила несколько штук на себя. На ней они выглядели так смешно, что обе засмеялись. Вечер вдруг стал похож на вечеринку.

Позже все отправились ужинать. На этих каникулах Лиз чувствовала себя лучше, это было как подарок небес. Они смогли еще два раза сходить на ужин в ресторан, и Лиз даже выбралась в город вместе с Берни и Джил посмотреть елки в «Уольфс». Рут притворялась, что не одобряет эту вылазку, но Лиз знала, что на самом деле это не так. Отпраздновали они и Хануку: в пятницу перед ужином зажгли свечи, свекор Лиз торжественно прочитал молитвы, и им всем это казалось совершенно правильным. Лиз закрыла глаза и стала молиться их Богу и своему, чтобы случилось чудо и она выжила.

Глава 19

Вторая годовщина их свадьбы разительно отличалась от первой. Трейси взяла Джил и Алекса к себе с ночевкой, а чета Файнов отправилась на обед в ресторан. Лиз и Берни остались одни, что теперь случалось редко, и провели тихий вечер вдвоем. Сначала Берни хотел куда-нибудь ее сводить, но в конце концов Лиз призналась, что у нее нет сил. Тогда он открыл бутылку шампанского, и они устроились возле камина, но Лиз едва притронулась к напитку.