Только лучшее

В трубке повисла напряженная тишина, потом Берни уточнил:

– Твой бывший муж?

– Если можно его так назвать: мы и вместе-то прожили всего месяца четыре.

– Откуда он взялся?

– Вероятно, вышел из тюрьмы.

– Как же он тебя нашел?

– Через хозяйку квартиры, которую я раньше снимала. Как я поняла, она сказала ему мою новую фамилию, а он по справочнику нашел телефон.

– Что ему надо?

Лиз неловко растянулась на диване. Сейчас ей все было неудобно: сидеть, стоять, лежать, даже дышать было тяжело. У нее было ощущение, что ребенок огромный и постоянно ворочается.

– Он заявил, что хочет увидеть Джил.

– Но зачем? – удивился Берни.

– Вообще-то я не думаю, что он и в самом деле хочет ее видеть. Он сказал, что хочет обсудить это с нами, и если мы не договоримся, то он пойдет в суд насчет права навещать дочь.

– Как по мне, это смахивает на шантаж.

– Так оно и есть. Но я думаю, нам нужно с ним поговорить. Я сказала, что мы ему позвоним сегодня вечером. Он дал мне номер своего телефона, это в округе Марин.

– Я сам с ним поговорю, а ты держись от этого подальше.

Берни не на шутку встревожился: этот тип появился на редкость не вовремя, Лиз сейчас совершенно не нужны такие волнения.

– Я думаю, нам самим стоит поговорить с юристом. Возможно, у него уже нет никаких прав.

– Неплохая мысль. Я наведу справки до того, как вернусь домой.

– Ты знаешь, к кому обратиться?

– У нас есть юрисконсульт, попрошу его кого-нибудь порекомендовать.

Берни повесил трубку, а Лиз пошла узнать, закончила ли Джил домашнюю работу по математике. Та как раз закрывала учебник.

– Папа принесет мне сегодня новый ремень? – спросила девочка с надеждой.

Лиз со вздохом села:

– Ох, дорогая, я забыла попросить… Ничего, сегодня вечером все исправим.

– Ну мама!

Джил заплакала. Лиз и сама готова была расплакаться: все вдруг стало казаться мрачным. В последнее время ей было тяжело даже просто двигаться, она ходила вперевалку, жутко болела спина. Но ей так не хотелось сделать жизнь Джил еще сложнее! Бедняжка и так взбудоражена, ведь у нее появится братик или сестренка, и все изменится. Все еще со слезами на глазах, она забралась к матери на колени, как будто сама захотела быть маленькой, и Лиз обняла ее. После этого им обеим полегчало, и они отправились на долгую прогулку. По пути они купили несколько журналов, а Джил попросила купить еще цветы, чтобы подарить Берни, когда вернется с работы. Лиз позволила самой выбрать, и девочка выбрала ирисы и нарциссы.

– А малыш скоро появится? – спросила Джил, когда они медленно шли обратно.

Джил смотрела на мать немного со страхом и почти с надеждой, чтобы он вообще не появился, но школьный психолог сказал Лиз, что девочка уже в состоянии справляться с такими ситуациями. Он считал, что как только ребенок родится, она довольно быстро привыкнет к новому положению дел, но Лиз начала в этом сомневаться.

– Да, дорогая, а то я уже изрядно устала быть таким бегемотом.

Они рассмеялись и пошли дальше, взявшись за руки.

– Ты не такая уж и страшная. Вот мама Кэти действительно выглядела ужасно, у нее было такое толстое лицо, прямо как у свиньи, – Джил состроила такую гримасу, что Лиз засмеялась, – и у нее на ногах были такие синие кривые полоски.

– Варикозные вены, – объяснила Лиз. Ей повезло, у нее ничего подобного не появилось.

– Наверное, это ужасно – носить в животе ребенка, а?

– Вовсе нет, это прекрасно. Сейчас, конечно, тяжело, но ведь скоро все закончится, все неприятности забудутся. Если ребенок от мужчины, которого ты любишь, что это самое прекрасное на свете.

– А моего папу ты любила? – вдруг спросила Джил.

Лиз слегка опешила: удивительно, что девочка задала этот вопрос именно сегодня, когда Чендлер Скотт объявился после стольких лет, когда не давал о себе знать. Своим звонком он напомнил Лиз, как сильно она его ненавидела, но она не могла сказать это дочери да и сомневалась, что когда-нибудь сможет. Лиз опасалась, что это может повлиять на самооценку девочки.

– Да, любила, и очень сильно.

– Отчего он умер?

Джил впервые задала этот вопрос. Лиз даже подумала, уж не услышала ли она что-нибудь.

– С ним произошел несчастный случай.

– Автокатастрофа?

Лиз решила, что этот вариант не хуже любого другого.

– Да. Он умер мгновенно, нисколько не страдал, – она подумала, что для девочки это может быть важно.

– Наверное, для тебя это было большое горе.

– Да, – солгала Лиз.

Они почти дошли до дома, и Лиз дышала как паровоз.

Едва оказавшись внутри, она сразу же плюхнулась на кухонный табурет, а Джил тем временем поставила цветы для Берни в вазу. Потом со счастливой улыбкой девочка посмотрела на мать:

– Я так рада, что теперь у меня опять есть папа!

– Да, дорогая.