Только лучшее

Он взглянул на часы, поцеловал на прощание мать, пожал руку Полу Берману и отцу и подхватил Джил на руки. Потом появилась Лиз, и их стали осыпать рисом. Девочка не поняла, что происходит, испугалась и подумала, что с ней прощаются, но он крепко обнял ее и прошептал на ухо:

– Ты едешь с нами. Только закрой глаза, чтобы в них не попал рис.

Она крепко зажмурилась, и на лице ее появилась счастливая улыбка. Берни на одной руке держал Джил, а второй приобнял Лиз, и они побежали под дождем из риса и лепестков роз к двери. Через пару минут они были уже в лимузине и на пути в Сан-Франциско.

На то, чтобы упаковать вещи Джил, включая все купальники, купленные летом, им потребовалось не больше четверти часа. На самолет они успели. В первом классе оставалось одно свободное место, и Берни купил его для Джил, надеясь, что в отеле им тоже повезет. Поднимаясь по трапу в самолет, девочка счастливо улыбалась. Победа! Она едет с ними! Пока самолет нес их на запад, она сначала восседала на коленях у Берни, а потом мирно заснула на руках у матери. Они все поженились. Освещение в самолете приглушили, Берни наклонился к Лиз и нежно ее поцеловал.

– Миссис Файн, я люблю вас.

– Я тоже тебя люблю, – беззвучно, одними губами, чтобы не разбудить дочь, ответила Лиз. Прислонившись к его плечу, она задремала, и проспала до самых Гавайев.

Эту ночь они провели в Вайкики, а на следующий день улетели в Кона. У них был забронирован номер в курортном отеле «Мауна-Ки», и боги оказались к ним благосклонны: Берни смог получить два соседних номера, отказавшись от забронированного люкса. По крайней мере им не пришлось жить в одном номере втроем. Впрочем, в конце концов оказалось, что это не имело значения. Под ее кроватью в «Мауна-Ки» тоже обитало чудовище, и большую часть ночей Джил спала между ними на их большой кровати, а по утрам солнце заглядывало к ним поверх пальм. Это был медовый месяц на троих. Берни знал, что они будут потом долго вспоминать, как он смущенно улыбался Лиз в кровати, глядя поверх головы Джил, а иногда они просто лежали и смеялись над тем, как забавно все получилось.

– Париж! Весной! Клянусь!

Берни поднял руку, как образцовый ученик, и Лиз засмеялась:

– Это только до тех пор, пока она снова не заплачет.

– Нет! На этот раз я обещаю: никакого чувства вины!

– Ха!

Но в действительности Лиз не возражала, даже была рада. В конце концов, это же их жизнь, и они делят ее с Джил.

Это были божественные три недели. Они вернулись загорелые, отдохнувшие и счастливые, а Джил потом всем говорила, что ездила с мамой и папой на острова в их медовый месяц. Все трое будут долго хранить эти воспоминания.

Глава 13

Месяцы после поездки на Гавайи пролетали быстро, у всех было полно дел. Берни составлял график летних и осенних показов в магазине, планировал новые закупки, проводил встречи с коллегами из Нью-Йорка. Лиз после уроков занималась домашними делами: постоянно что-то готовила, или пекла, или шила. Все ее время было чем-то занято. Трейси помогла им с Джил разбить небольшой огород, а в крошечном садике она даже выращивала розы. Жизнь их была очень насыщенной, и апрель наступил почти неожиданно. Берни пришло время ехать в Нью-Йорк по делам магазина, а потом в Европу, как каждый год в эту пору. Лиз никогда не бывала ни в Нью-Йорке, ни вообще за пределами Штатов, и Берни с нетерпением ждал их совместной поездки. У него хоть и возникало искушение взять и Джил, но он пообещал Лиз, что у них будет настоящий медовый месяц. У него созрел блестящий план.

Он запланировал поездку на время каникул. Джил на две недели можно отвезти к бабушке и дедушке. Девочка пришла в такой восторг от этого предложения, что даже не расстроилась, что не полетит с ними в Европу.

Уже в самолете она объявила:

– Мы пойдем в мюзик-холл «Радио-Сити»!

Поездка обещала стать грандиозной: Музей естественной истории, чтобы увидеть динозавров, «Эмпайр стейт билдинг», статуя Свободы… Джил не могла ее дождаться, да и Рут тоже, насколько Берни мог судить из телефонного разговора. В эти дни общение с матерью стало гораздо легче. Лиз регулярно звонила Рут, чтобы поздороваться и рассказать новости, и это снимало нагрузку с Берни, к тому же Рут чаще хотела разговаривать с Джил. Это было удивительно, но его мать очень полюбила девочку, а Джил ее и вовсе обожала. Она была счастлива, что у нее теперь есть бабушка, и однажды она очень серьезно спросила Берни, может ли она носить такую же фамилию, как у нее: Файн.

Сначала вопрос его ошеломил, но Джил говорила серьезно и через несколько дней стала официально именоваться в школе как Джил Файн. Домой она пришла сияющая:

– Теперь я тоже вроде как замужем!

Лиз с облегчением узнала, что в их отсутствие Джил будет в хороших руках. Если бы дочь оставалась дома, ей пришлось бы опять просить Трейси пожить с ней, но в последнее время они не очень-то ладили. Джил не желала «есть траву», как она выражалась. Трейси это смешило, и она нисколько не переживала.

В Нью-Йорке «бабушка Рут», как ее называла Джил, встречала их в аэропорту Кеннеди.

– Как поживает моя любимая крошка?