Только лучшее

Все лето он работал в Сан-Франциско, но в то время как его тело оставалось там, душа и сердце его были в Напе с Меган, а мыслями он уносился к дому, который она уговаривала его купить, и магазину, который хотел открыть. Эти смешанные эмоции вызывали у него дискомфорт. Меган, казалось, чувствовала, что с ним происходит. Она оставалась очень спокойной и только поддерживала его, не задавая лишних вопросов, за что Берни был ей очень признателен: удивительная женщина, – но теперь переживал еще и из-за этого. Вот уже семь месяцев они жили, словно взяв жизнь взаймы, но рано или поздно им придется посмотреть в глаза реальности, и это ему не нравилось. Он с удовольствием проводил время с Меган, они подолгу гуляли, вели разговоры по вечерам, даже вместе ездили к ней в больницу по срочным вызовам поздно ночью. К тому же она чудесно управлялась с его детьми. Алекс так был просто без ума от нее, но теперь и Джил стала к ней относиться по-другому, не говоря уже о миссис Пиппин. Казалось, они идеально подходят друг другу. Вот только нужно было еще считаться с памятью о Лиз. Берни старался не сравнивать этих двух женщин: они были совершенно разные, – но не всегда получалось. Когда их пыталась сравнить Джил, Меган всегда ее останавливала:

– Твоя мама была особенной.

Девочку эти слова успокаивали. Меган очень хорошо знала, как общаться с детьми, а уж самого Берни – и того лучше. Ему уже не нравилось оставаться в городе: в их доме в Сан-Франциско его словно что-то подавляло, воспоминания больше не казались добрыми, в голову лезло только одно – болезнь и угасание Лиз, как, умирая, она отчаянно цеплялась за жизнь, как, слабея с каждым часом, заставляла себя ходить в школу и готовить им ужины. Теперь ему было невыносимо об этом думать. Со смерти Лиз минуло два года, и он предпочитал не думать о ней, но было очень трудно…

В августе к ним приехали его родители. Берни с детьми переехал на лето в Напу и устроился там, как год назад. Его родители, как и раньше, взяли Джил с собой в небольшое путешествие, а когда вернулись, Берни познакомил их с Меган. Это не стало для них неожиданностью, родители уже были наслышаны о ней. Рут смерила ее с ног до головы понимающим взглядом, но в ее глазах не было неодобрения, более того, Меган ей понравилась. Никто не мог бы не проникнуться к ней симпатией, даже его мать.

– Значит, вы врач, – констатировала Рут едва ли не с гордостью и – неслыханное дело! – поцеловала Меган.

На следующий день Мег взяла выходной и возила гостей по Напе, знакомила с местными достопримечательностями. Лу смог провести с ними всего несколько дней, а потом улетел в Сан-Диего на медицинскую конференцию, Рут же предпочла остаться с детьми в Напе. Она очень переживала за сына: несмотря на отношения с Меган, он все еще скорбил по Лиз. За обедом в ресторане «Сент-Джордж» в Сент-Хелине она поделилась своими тревогами с Меган. Молодая женщина ей очень понравилась, и она чувствовала, что может говорить с ней открыто.

– Берни стал совсем другим, – с грустью сказала Рут.

Она не раз спрашивала себя, станет ли ее сын когда-нибудь прежним. Пусть он стал более зрелым, более терпимым, тоньше чувствующим, но после смерти Лиз почти потерял способность радоваться жизни.

– Миссис Файн, ему просто нужно больше времени.

Прошло уже два года, а он только-только начинал оправляться от потери. А сейчас на него еще и давил груз решений, которые предстояло принять. Он стоял перед трудным выбором, и не одним: Меган или память о Лиз, Сан-Франциско или Нью-Йорк, собственный магазин или верность «Уольфс» и Полу Берману. Его раздирали противоречия, и Меган это знала.

– Уж очень он стал скрытный, все больше молчит.

Рут разговаривала с Меган как со старой подругой, и та улыбнулась ей. Это была та самая улыбка, которая облегчала боль в детских ушах и успокаивала детские животики, на Рут она тоже подействовала успокаивающе. Интуиция подсказывала ей, что рядом с этой женщиной ее сын будет счастлив.

– У него сейчас трудный период. Думаю, он пытается понять, хочет ли отпустить прошлое, а это очень нелегко.

– Что отпустить? – озадаченно спросила Рут.

– Память о покойной жене. Отказаться от иллюзии, что она вернется. Это похоже на то, через что прошла Джил. Пока отвергала меня, она могла внушать себе, что в один прекрасный день ее мама вернется.

Рут нахмурилась:

– Это нездоровые чувства.

– Но это нормально. Миссис Файн, я думаю, Берни предстоит принять очень важные для него и трудные решения. Когда это произойдет, ему станет легче.

– Надеюсь, что так.

Рут не стала выяснять, каковы их дальнейшие планы и являются ли они совместными. Разговор с Меган улучшил ей настроение. После обеда Мег подвезла ее до дома и уехала, помахав на прощание.

Вечером Рут сказала Берни:

– Мне нравится эта девушка: умная, добрая и чуткая. И она очень любит тебя.

Берни ушам своим не верил: такое услышать от матери дорогого стоило.

– Да, она потрясающая.

– А ты не собираешься что-нибудь предпринять по этому поводу?

Повисло долгое молчание. Берни посмотрел матери в глаза и со вздохом сказал: