Только лучшее

Джил немного растерялась: она хорошо знала отца.

– Ничего.

– Я же вижу. Тебе что, нездоровится?

Он обернулся, и Джил увидела, что в его глазах стоят слезы. Испугавшись, она бросилась к отцу и порывисто обняла его.

– Извини, малышка. Просто я так по вам соскучился, что сошел с ума.

Берни сам не знал, у кого просит прощения, то ли у Джил, то ли у Лиз, но когда дети уснули, он позвонил Меган. Его обуревало нестерпимое желание, казалось, что без Мег он сходит с ума.

– Дорогой, с тобой все в порядке?

Услышав в его голосе странные нотки, Меган подумала, что понимает, в чем дело. Она знала, что ему будет больно вернуться в дом, где он жил с Лиз, особенно сейчас и особенно в таком состоянии. Меган знала, что он чувствует себя виноватым.

– Я в порядке, – он попытался держать себя в руках, но получалось плохо.

– Если не совсем, то это нормально, пройдет.

Берни вздохнул. В каком-то смысле было облегчением, что Меган хорошо его понимает, а в каком-то, наоборот, раздражало. Он был растерян, чувствовал себя виноватым, испытывал стыд, но ничего не мог со всем этим поделать.

– Ты говоришь, как моя мать.

Она не стала донимать его расспросами, а просто дала ему возможность высказаться. Берни решил рассказать все начистоту, и в итоге это их еще больше сблизило.

– Я чувствую себя чертовски виноватым. Стоило открыть гардеробную, и я как будто опять почувствовал ее присутствие…

Он не знал, что еще добавить, но Меган поняла.

– Ты до сих пор хранишь там ее вещи?

Это тоже его смущало.

– Да…

– Берни, все в порядке, ты имеешь на это право. Это твоя жизнь.

Меган была первой, кто сказал ему эти слова, за что Берни был ей очень благодарен.

– Я тебя люблю. Ты – лучшее, что со мной произошло за очень долгое время. Надеюсь, я не свожу тебя с ума.

– Сводишь, но не в том смысле, который ты имел в виду.

Берни улыбнулся и опять почувствовал себя счастливым. Как же ему повезло встретить такую женщину!

– Мы сможем увидеться в выходные?

Они решили, что он проведет с ней ночь с пятницы на субботу и рано утром вернется домой, а вечером приедет к ней опять. У него все получилось. А в следующую среду он сказал Джил, что должен уехать по делам в Лос-Анджелес, и провел ночь у Мег. Он стал что-то придумывать каждую неделю, а как-то уехал на две ночи. Правду знала только миссис Пиппин: Берни хотел, чтобы она знала, где его искать, если вдруг с кем-то из детей что-то случится, и дал номер телефона, по которому можно звонить в экстренных случаях. Ему было неловко, но миссис Пиппин не сказала ни слова. Казалось, ее это даже не шокировало, она вела себя так, будто считала это нормальным. Берни не сомневался, что миссис Пиппин знает, с кем он встречается. Когда он уходил, она всегда провожала его с легкой улыбкой и хлопала по плечу.

На выходные они ездили в Напу, и там Меган к ним заглянула, заодно показав Джил, как сплести гнездо для пичужки, упавшей с дерева. А когда оказалось, что у птички сломана ножка, Меган помогла ее вылечить. Алекса она брала с собой, когда ездила по делам, и он всякий раз визжал от восторга.

– Папа, почему она тебе так сильно нравится? – однажды спросила Джил, когда они помогали убирать со стола.

– Потому что она очень хороший человек и умная, добрая женщина. Такое сочетание, знаешь ли, не часто встречается.

А ему вот встретилось дважды. Все-таки он везучий. И он может наслаждаться своим везением до тех пор, пока не придет пора возвращаться в Нью-Йорк. Но в последнее время он все чаще спрашивал себя, так ли уж нужно туда возвращаться.

– Ты ее любишь?

Берни затаил дыхание, решая, что ответить дочери. Лгать не хотелось, но и ранить ее – тоже.

– Возможно.

Джил не ожидала такого ответа.

– Любишь? Так же сильно, как любил маму? – казалось, он ее не только шокировал, но и рассердил.

– Нет, пока нет. Мы еще не так долго знакомы.

Джил кивнула: значит, все это серьезно, но, как ни старалась, больше ненавидеть Меган она не могла. Эта женщина была добра к детям, что сразу вызывало симпатию к ней. В апреле, когда Берни пришло время лететь в Европу, Джил спросила, можно ли им проводить выходные у Меган. Услышав эти слова, Берни чуть не расплакался от облегчения и благодарности: это была огромная победа – и пообещал, что хотя бы спросит у Мег.

– Ты правда не против, если они будут у тебя? Я могу прислать с ними няню.

– Я буду рада.

Дом у Меган был совсем крошечный, но она заявила, что может спать на диване, няня – в ее комнате, а дети устроятся в кабинете. Им так понравилось у Мег, что они приезжали к ней по пятницам после уроков Джил. Берни вернулся из Европы как раз ко дню рождения Алекса, которому исполнялось три года. Они отпраздновали это событие все вместе, а потом Берни с Меган отправились на долгую прогулку.

– В Нью-Йорке что-то произошло? – спросила она с тревогой. – Ты какой-то задумчивый.