Только лучшее

Меган, как и обещала, пришла к ним на десерт после обеда в честь Дня благодарения и принесла пирог, который сама испекла. Миссис Пиппин похвалила пирог, но Джил отказалась его даже пробовать, заявив, что и так сыта по горло. Берни взял себе кусочек – действительно, было очень вкусно.

– Вы не представляете, какое это чудо, – Меган казалась весьма довольной собой. В красном платье, купленном в «Уольфс» в тот день, когда они с Берни ходили в «Летуаль», она была великолепна. – Я же практически не умею готовить. Нет, сварить яйцо я еще могу, но вот кофе даже не стоит пытаться. Мой брат просто не пускает меня на свою кухню.

– Нет, он не прав.

– В данном случае он прав.

Пока они говорили, Алекс опять подобрался к Мег и забрался на колени, не спрашивая разрешения. Она дала ему маленький кусочек пирога, но мальчик его выплюнул.

– Вот видите, Александр согласен. Правда?

Малыш серьезно кивнул, вызвав всеобщий смех.

– Вот моя мама потрясающе готовила! Правда, папа? – с вызовом сказала Джил.

– Да, дорогая.

– И она часто что-нибудь пекла.

Джил хорошо помнила печенюшки в форме сердечек, которых Лиз напекла целую корзину для последнего дня в школе. Глядя на Меган, она едва не плакала.

– Это достойно восхищения. Всегда завидовала тем, кто умеет готовить.

– А еще она была очень красивая: невысокая, стройная, со светлыми волосами.

Девочка с грустью смотрела на гостью, и Берни вдруг понял, что она не столько сравнивает их, сколько вспоминает мать. Ему было больно это слышать, но он знал, что Джил необходимо высказаться.

Меган обрадовало услышанное. Поначалу она думала, что Берни влечет к ней только потому, что она напоминает его покойную жену, а оказалось, что она полная ее противоположность. Часто бывает, что человек пытается найти точную копию того, кого потерял, и это все осложняет. Время идет, солнце движется, и невозможно постоянно оставаться в чьей-то тени.

Она с нежностью посмотрела на Джил:

– Ты не поверишь, но моя мама тоже невысокая, худенькая и светловолосая, как и брат.

Джил засмеялась:

– Честно?

– Да. Моя мама примерно вот такого роста, – показала она на свое плечо и улыбнулась. – А я пошла в отца. Брат называет меня великаншей, а я его гномом.

– Небось ему это не нравится.

Джил захихикала, а Мег усмехнулась:

– Наверное. Может, потому он и стал психиатром, чтобы разобраться с этой проблемой.

Их диалог прервала миссис Пиппин, которая принесла свежезаваренный чай, а потом увела Алекса.

После обеда Берни и Джил принялись убирать со стола, и Меган им помогла, так что когда миссис Пиппин вернулась, все было сделано. Она хотела было сказать, как хорошо, когда в доме есть женщина, но решила промолчать и просто поблагодарила всех за помощь.

После этого Меган пробыла у них еще около часа. Все сидели у камина и непринужденно беседовали, пока не запищал пейджер. Меган перезвонила. Оказалось, что нужна ее помощь: ребенок поперхнулся костью от индейки. Кость, к счастью, достали, но у него сильно поцарапано горло. Едва она успела повесить трубку, как пейджер запищал снова. На этот раз сообщили, что маленькая девочка порезалась разделочным ножом, рана очень глубокая, сильно кровит.

– Брр! – поморщилась Джил. – Какой ужас!

– Да, такое бывает. Но думаю, в этот раз все не так уж страшно, по крайней мере обошлось без отрубленных пальцев или чего похуже, – Мег улыбнулась Берни поверх головы Джил. – Ну, мне пора.

– Не хотите заглянуть к нам снова, когда освободитесь?

Берни надеялся, что она согласится, но Меган все еще старалась быть осторожной с Джил.

– Боюсь, будет уже поздно. Почему-то никогда не получается закончить так быстро, как рассчитываешь. Не буду же я барабанить в вашу дверь в десять вечера.

Берни, пожалуй, был бы не против. Всем было жаль, что она уходит, даже Джил, а уж Алексу и подавно. Когда ему сказали, что она ушла, он заплакал.

Это напомнило Берни о том, чего лишены его дети. Он задумался, что, возможно, миссис Пиппин права, они не всегда будут жить так, как сейчас, но пока не мог даже представить себе, как изменится их жизнь, за исключением того, что в один прекрасный день они переедут в Нью-Йорк. Правда, он перестал об этом думать: теперь ему было хорошо и в Калифорнии.

На Рождество они улетели в Нью-Йорк, так больше и не увидевшись с Меган. Съездить в Напу им было некогда: у Берни было полно дел в магазине. Дети тоже не скучали. Няня сводила их на балет «Щелкунчик» и на детский концерт симфонического оркестра. Разумеется, они ходили в «Уольфс» на праздник с Санта-Клаусом. Алекс был в восторге, а Джил, хоть уже в него и не верила, пошла за компанию с братом.

До отъезда Берни позвонил Меган.

– Желаю вам приятно провести праздники! – сказал он с чувством.

– И я вам того же. Передайте привет Джил.

Для поездки в Нью-Йорк Меган послала Джил теплый розовый шарф и шапочку, а малышу Алексу – игрушечного Санта-Клауса, только их пока еще не доставили.

– Жаль, что мы не увидимся до праздников.

Она даже не представляла, насколько ему жаль: последние недели Берни очень часто о ней думал.

– Возможно, встретимся в Нью-Йорке.

– Я думал, вы собираетесь к родным в Бостон.