Только лучшее

Меган не стала скрывать, что почувствовала негативную реакцию со стороны его дочери, и не хотела ее расстраивать.

– Не вижу для этого причин.

Берни не обратил внимания на то, что заметила она, или по крайней мере не видел этого так ясно.

– Думаю, она не в восторге от того, что рядом с вами появляются дамы.

– Ей не о чем беспокоиться.

Меган подозревала, что Берни не осознает чувства Джил. Девочка защищает память о матери, и это было вполне понятно. Так зачем раскачивать лодку, если в этом нет необходимости?

– Я не хочу ее расстраивать.

– Зато расстроите меня, если не заедете. К тому же пора познакомить вас с миссис Пиппин, это лучший член нашего семейства. В котором часу вас ждать?

– Около девяти. Это не слишком рано?

– Нет, нормально. В таком случае у нас будет завтрак.

– Тогда до завтра.

При мысли, что они с Меган снова встретятся, сердце Берни забилось быстрее. Он старался убедить себя, что это лишь потому, что с ней очень интересно, стараясь не думать о ее блестящих черных волосах, не замечать, что при мысли о ней у него начинает сладко сосать под ложечкой.

Меган приехала в начале десятого. Увидев лишнюю салфетку за столом, Джил удивилась:

– У нас что, гости?

– Для доктора Джонс, – коротко бросил Берни, делая вид, что просматривает «Нью-Йорк таймс».

– У нас кто-то заболел? – спросила Джил.

– Слава богу, нет. Она просто заглянет на чашку кофе.

– Почему? Кто ее позвал?

Берни повернулся к дочери:

– Дорогая, успокойся, она не причинит тебе вреда.

Джил с подозрением уставилась на него. Она не хотела, чтобы в их жизни появились новые люди, тем более женщины. У них сейчас было все, что им нужно.

Меган появилась с большим букетом желтых цветов и лучезарной улыбкой. Берни представил ее миссис Пиппин, та с улыбкой пожала руку гостье. Было видно, что молодая женщина ей очень понравилась.

– Рада с вами познакомиться! Мистер Файн много рассказывал о вас.

Миссис Пиппин тут же окутала гостью своим вниманием: налила кофе, предложила выбрать на завтрак то, что понравится. У них сегодня были пончики, яйца, бекон, сосиски и клубника. Джил смотрела на Меган с плохо скрываемой враждебностью. Ее злило и само появление доктора в доме, но еще больше – ее дружба с их отцом.

– Не знаю, зачем папа просил вас зайти, – громко заявила Джил, хотя Меган улыбалась и нахваливала угощение. – У нас никто не болеет.

Ее грубость ошеломила Берни, няня тоже была в шоке, но Меган лишь улыбнулась девочке и спокойно сказала:

– Я привыкла знакомиться с моими пациентами поближе, поэтому навещаю их не только тогда, когда они болеют, но и когда здоровы. Чем больше знаешь о семье, тем легче лечить.

– Мы все равно лечимся не здесь, а в Сан-Франциско.

– Джил! – строго одернул девочку Берни, недовольный ее поведением, и виновато посмотрел на Меган.

Тем временем Алекс подошел бочком и уставился на Меган.

– Лучки. Возьми на лучки.

Он еще не все звуки выговаривал, но Меган его прекрасно поняла. Усадив малыша на колени, она протянула ему клубничину, и он тут же целиком засунул ее в рот. Наблюдая за ними, Берни обратил внимание, что Меган надела шарф, который он ей подарил, и ему было очень приятно. К сожалению, это заметила и Джил. Накануне она увидела на его столе коробку с этим шарфом и спросила, для кого это. Берни ответил, что это шарф для друга. И вот сейчас она поняла, что это за друг. Такие же шарфики он привозил ее маме.

– Где вы взяли этот шарф?

Джил вела себя так, будто Меган его украла. В первый момент та опешила, но быстро пришла в себя. Джил чуть было не выиграла этот раунд, но все-таки победа осталась за Меган.

– Ах, этот? Мне его подарил один знакомый, когда я жила во Франции.

Меган мгновенно сориентировалась в ситуации, за что Берни был ей благодарен. Они словно заранее обо всем договорились, как заговорщики.

– Вот как? – удивилась Джил. Ей казалось, что на всем свете только один Берни знает этот бренд.

– Да, я прожила год в Провансе, – спокойно сказала Меган и поинтересовалась: – А ты бывала с папой в Париже?

Берни скрыл улыбку. Черт побери, да она не просто умеет обращаться с детьми, а отлично с ними ладит! Вот и Алекс льнет к ней: восседая на коленях, издает довольные восклицания, доедая клубнику из ее тарелки.

– Нет, в Париже я не была – пока, зато бывала в Нью-Йорке, – Джил вдруг почувствовала себя важной персоной.

– Здорово! И что тебе больше всего там понравилось?

– Мюзик-холл «Радио-Сити».

Джил незаметно для себя втянулась в разговор, но потом спохватилась, вспомнила, что эта женщина ей не нравится, и замкнулась, перестала поддерживать разговор и до самого ухода гостьи ограничивалась односложными ответами.

Провожая Меган до машины, Берни извинился за поведение дочери:

– Я не знал, куда деваться от стыда. Джил никогда не была такой грубой. Наверное, это ревность.

Он очень переживал, но Меган покачала головой и улыбнулась. Он оказался совершенно несведущим в некоторых вопросах, зато она разбилась очень хорошо.