Только лучшее

Берни старался доехать до больницы как можно быстрее, но от Оквилла до Напы было довольно далеко. Алекс плакал не переставая. Освещение в приемном покое отделения неотложной помощи было до боли ярким, и малыш заплакал еще громче. Берни посадил его к себе на колени так, чтобы свет не падал на его личико.

В комнату вошла очень высокая молодая брюнетка в джинсах и водолазке. «Похожа на индианку», – подумал Берни, только вот глаза у нее были голубые, как у Джил… и Лиз. Он усилием воли выкинул эту мысль из головы и сказал, что ждет доктора Джонса.

– Доктор Джонс – это я, – улыбнулась женщина и пожала Берни руку.

У нее был теплый, чуть хрипловатый голос и прохладная сильная рука. Несмотря на высокий рост, в ней было что-то очень теплое и нежное, а манеры одновременно и материнскими, и очень-очень сексуальными. Она взяла у него ребенка и осмотрела больное ухо, при этом не переставая что-то говорить малышу, отвлекая его внимание от того, что делает.

– В одном ухе сильное воспаление, но боюсь, и другое тоже поражено, как обычно бывает.

Она осмотрела горло, нос и животик малыша и сделала ему укол. Алекс расплакался, но быстро успокоился. Доктор надула для него воздушный шарик и, спросив разрешения у Берни, дала мальчику леденец на палочке. Даже больной, Алекс очень этому обрадовался. Он сидел на коленях у Берни и серьезными глазками смотрел на тетю, которая сделала ему больно.

Доктор Джонс выписала рецепт и на всякий случай вручила Берни пилюли, объяснив, что, если к утру боль не пройдет, нужно дать их малышу в растолченном виде.

– Вообще-то… – она посмотрела на дрожащую нижнюю губку Алекса. – Почему бы нам не дать ему лекарство прямо сейчас? Нет смысла заставлять его терпеть боль.

Она уверенными движениями превратила таблетки в порошок и так профессионально дала их ребенку, что тот не успел даже запротестовать. Доктор сумела превратить это в забавную игру. Отец опять взял его на руки, малыш засунул в рот леденец, поворочался и скоро заснул. Берни, пока заполнял документы и подписывал чек, с благодарностью смотрел на доктора. Теплый взгляд и добрая улыбка выдавали в ней очень заботливую женщину.

– Спасибо вам, – Берни погладил сына по голове и поднял взгляд на доктора Джонс. – Вы прекрасно с ним обращались.

Она с улыбкой поблагодарила его, подумав, что это большая редкость, когда с малышом приезжает отец.

– Вы живете в Оквилле?

Берни указал в документах адрес их летнего дома.

– Нет, мы здесь сняли дом на лето, а вообще живем в городе.

Она кивнула и улыбнулась, заполняя свою часть квитанции для его страховки.

– Но вы из Нью-Йорка?

Берни усмехнулся:

– С чего вы взяли?

– Я с востока, из Бостона, но все равно чувствую в вашем голосе нью-йоркский акцент. Давно вы живете в здешних краях?

– Четыре года.

Она кивнула:

– Я тоже приехала в Калифорнию учиться. Закончила медицинский факультет Стэнфордского университета, да так и не вернулась обратно.

Берни понравилась ее манера общения, она была очень умна и добра, а искорки в глазах подсказывали, что и с чувством юмора у нее все в порядке.

Доктор задумчиво посмотрела на Берни, и, отодвинув в сторону документы, продолжила:

– А что, если вы дня через два привезете его ко мне на осмотр? У меня кабинет в Сент-Хелине, это ближе к вам, чем больница.

Доктор Джонс окинула взглядом мертвенно-белую больничную обстановку. Ей не очень нравилось принимать здесь детей, разве что случай был экстренный, как, например, сегодня.

– Это хорошо, что так близко есть доктор. С детьми никогда ничего не знаешь наперед.

– Сколько их у вас?

Может, потому и приехал он, а не жена, подумала она. Если у них много детей, то жене пришлось остаться с ними дома. Эта мысль ее почему-то немного расстроила.

– Двое: Алекс и дочка девяти лет, Джил.

Доктор Джонс улыбнулась. Мистер Файн производил очень приятное впечатление, а когда говорил о своих детях, у него загорались глаза, хотя большей частью смотрели печально, как у сенбернара. Внешне он ей очень понравился: импозантный джентльмен с ухоженной бородой и властными манерами.

После того как Берни с Алексом на руках ушел, она заметила со смешком медсестре:

– Пожалуй, еще парочка таких визитов, и все одинокие папаши начнут казаться мне красавцами.

Обе засмеялись, но это, конечно, была шутка. Доктор Джонс всегда относилась к своим пациентам и их родителям очень серьезно. Она попрощалась с медсестрами и вышла на улицу, где оставила машину. Это был маленький остин-хили, на котором она ездила еще со студенческих времен.

По дороге в Сент-Хелину она обогнала Берни, который ехал медленнее. Верх остина был откинут, и ее черные волосы развевались на ветру. Берни помахал ей, она ответила. Что-то в ней ему казалось таким близким, почти родным. Как бы то ни было, поворачивая на подъездную дорогу в Оквилле, он пребывал в отличном настроении, чего с ним уже давно не случалось. Из-за гор выглянуло солнце.

Глава 35