Тьма императора

– Зонтик не только от дождя защищает, но и от солнца, – произнесла София нарочито наставительным голосом и сама улыбнулась, глядя, как смеется Вано и его печальные глаза на пару мгновений становятся веселыми.

На этот раз они отправились в парк аттракционов. Находился он на другом конце города, и там можно было покататься на маленьких магмобилях, пострелять в мишени, зарабатывая призы, посетить комнату «страшных иллюзий», покрутиться в центрифуге и многое другое, что очень понравилось бы сестрам Софии. Она жалела, что не смогла взять их с собой – мама не позволила, сказав категоричное «нет», как только София упомянула о возможности сводить в парк еще и Элизу с Рози. Синтия была не готова к такому, и София решила пока не настаивать.

Охранники за ними с Вано не пошли, но, как оказалось, радоваться по этому поводу было рано.

– Это потому что я с вами, – пояснил Вагариус, когда они вошли в парк аттракционов и София облегченно вздохнула, что хоть здесь ее не охраняют. – Я один могу заменить как минимум четверых охранников. Но когда пойдете в город одна, вас будут сопровождать.

– По пятам станут ходить? – ужаснулась она, вспоминая, как охраняют наследников. Кошмар!

– Нет, на расстоянии. Просто не обращайте внимания, занимайтесь своими делами. И, кстати, София… Вы носите медальон, который я вам дал?

– Да, конечно. Это…

– Амулет. С моей родовой магией. Очень хорошая защита, не хуже, чем у наследников.

– О-о…

Вано покосился на лицо Софии и засмеялся.

– Конечно, они тоже носят мои амулеты. И император. Это действительно бесценные вещи. Поэтому, пожалуйста, не снимайте его. Мой сын, к сожалению, пренебрегал, а щитовые чары бесполезны при ударе в спину. Амулет же работает и в таких случаях.

София понимающе кивнула.

– Хорошо, Вано. Я не буду снимать ваш медальон. Мм… – Она посмотрела на колесо обозрения и улыбнулась. – Всегда мечтала на нем покататься, но не было возможности. Вы не возражаете?

– Я только за, – ответил Вагариус и взял ее под руку.

Мягкое и приятное тепло окутало Софию – будто бы рядом с ней находился не почти незнакомый человек, а давно известный, изученный вдоль и поперек, свой, родной и очень, очень любимый.

Пару часов они с Вагариусом ходили по парку аттракционов, и к концу прогулки глаза у Вано почти постоянно радостно блестели – особенно когда София выиграла в тире здоровенного плюшевого медведя почему-то синего цвета.

– Что-то с ним явно случилось, – смеялся мужчина, теребя искусственный мех. – Может, съел не то?

– Вы не представляете, как часто что-нибудь случается с детскими игрушками, – улыбнулась София. – И посинение – далеко не самое странное, что может быть.

– Да-а-а? – протянул Вано с интересом. – А расскажите мне что-нибудь.

И она рассказала. Вагариус искренне смеялся, слушая повествование про кукол, из которых предприимчивые дети варили суп, отломав им конечности, и про магмашинки, кузова которых использовались вместо ночных горшков, и про бритых плюшевых мишек – ну а что, «волосы» ведь опять отрастут, почему нет?

– Какой ужас. Так послушаешь и подумаешь, что ваша работа, София, хуже моей, – улыбался Вано, глядя на нее с такой теплотой, что девушка даже немного смущалась. Как же жаль, что мама не хочет с ним познакомиться!

Вагариус довел Софию до дома, дождался, пока она войдет внутрь, а затем ушел, предупредив, что на обратном пути ее на расстоянии будет сопровождать охрана, но не стоит оглядываться и привлекать к этому лишнее внимание.

– Не волнуйтесь, Вано, – сказала она, стоя на ступеньках дома мамы. – За две недели работы я успела привыкнуть к охране. Я все сделаю правильно.

– Я не сомневаюсь в вас, София.

А когда она вошла в дом, чуть не оглохла от страшного визга – Элиза и Рози, услышав, как открылась дверь, наперегонки метнулись в коридор, вопя «Софи-и-и!» и расшибая локти об углы.

Мама на кухне пекла ее любимый шоколадный торт, и София от радости чуть не начала прыгать, как Агата и Александр, уловив в воздухе знакомые ароматы шоколада и спелых апельсинов из Корго.

– Мам, в честь чего? – засмеялась она, подходя к столу, на который Синтия уже ставила большое блюдо с тортом, покрытым зеркальной глазурью. И три засахаренных дольки апельсина сверху, конечно. «Каждой дочке по дольке», – так всегда говорила ее мама.

– Просто, – ответила Синтия. – Ты пришла. Мы соскучились, Софи.

– Да-а-а-а! – закричали сестры, и Элиза добавила: – Между прочим, Рози помогала маме делать крем!

– Облизывая ложку?

– Не-эт! – замотала головой младшая сестренка, ее любимая сладкая булочка. – Я мяла масло с сахаром вилкой! Вот так! – И Рози сделала характерный жест рукой в воздухе. – Чтобы масло было мягким!

– Умница моя, – умилилась София, наклоняясь и целуя сестру в щеку. – Горжусь!

– Садись. – Мама кивнула на стул. – Сейчас все будем ужинать, а потом пить чай с тортом.

Синтия отвернулась к плите, и тут Элиза спросила:

– А я видела, что ты перед дверью прощалась с каким-то мужчиной, Софи. Кто это был? Жених, да?

София чуть не засмеялась – до такой степени Вано у нее не ассоциировался со словом «жених».