Ткач Кошмаров

Она пришла сюда найти доказательства того, что король причастен к бунту против Трибунала. А вместо этого флиртует с берсерком, прекрасно понимая, что ни к чему хорошему это не приведет.

Похоже, Дэмьен, чей взгляд только что пылал, дал себе тот же мысленный приказ.

Отвернувшись, сухо бросил:

– Почему ты спрашиваешь?

Морриган привычно проигнорировала слова берсерка.

– Как часто ты замечаешь Доминика с Камарильей?

– Это допрос? – уточнил он.

– Нет. И все-таки?

Дэмьен раздраженно выдохнул, складывая руки на груди.

– Днем не слишком часто. Но я не слежу за ним по ночам.

– Наверное, не зря стража, в которую входят существа древней крови, называется полуночной, – пробормотала Морриган.

Логично, что при свете дня Камарилья обращается к Доминику – или же он к ней – только в экстренных случаях. Темные дела по давней традиции полуночные колдуны вершат после захода солнца.

Но как поймать короля на горячем? Послать шпионить за ним призрачных слухачей Аситу? С Доминика станется заподозрить неладное. Но попробовать стоило…

В мозг, словно острое лезвие, вонзилось: «А что потом?».

Морриган недовольно отмела эту мысль. Тактика – не ее сильная сторона. Она не умела – или не хотела – продумывать свои действия на несколько ходов вперед.

С последствиями можно разобраться позже.

– Какое тебе дело до Камарильи, Морриган?

Дэмьен шагнул вперед. Теперь он возвышался над ней – угрожающе… и волнующе. Желая его подразнить – и позлить, конечно, – Морриган намеренно смотрела на его губы. Весьма прозрачно намекала на поцелуи, которые хотела бы повторить. Как бы ни отталкивал ее Дэмьен, что бы ни говорил и что бы вокруг ни происходило. Преувеличенно неторопливо Морриган скользнула взглядом к его глазам, и увидела ту же жажду, которую ощущала сама.

Взгляд берсерка полыхнул алым.

«И раз, два…»

Дэмьен отступил. Отвернулся к камину, скрывая алые искры в глазах.

«Наступит день, и ты капитулируешь… совсем иначе».

Разумеется, Морриган ни о чем ему не рассказала. В конце концов, что Дэмьену до Трибунала и бед Верхних городов?

Покинув комнату берсерка, она спустилась в подвал – ту часть, где проводили свои обряды колдуны вуду Дома О'Флаэрти. Ганджу – ворчливого бокора, вернувшего Клио к жизни – там не оказалось. Зато была его дочь в компании жреца Аситу.

– Сегодня луна должна быть невероятно красивой! – убеждал он Саманью. – Такое зрелище нельзя пропустить!

Смуглокожая красавица с заплетенными в тонкие косички черными волосами чарам Аситу не поддавалась.

– Я могу посмотреть на луну и из своего окна.

– Брось, когда ты занимаешься колдовской практикой, ты ничего вокруг себя не замечаешь.

– Неправда, – запротестовала Саманья.

Она явно нервничала – ее выдавал еще сильнее прорезавшийся акцент.

– Аситу? – не став дожидаться окончания диалога, окликнула Морриган.

Жрец развернулся, сияя белозубой улыбкой, особенно яркой и ослепительной на лице с гладкой эбеновой кожей.

– Добрый день, леди!

– Леди, – фыркнула она. – А у тебя, я смотрю, хорошее настроение.

– Повод печалиться всегда найдется. Что действительно нужно искать – так это повод для улыбок. Может, времена сейчас не самые простые, и для кого-то сегодняшний день не так хорош, но я здесь, в безопасности, вдали от любой угрозы, в кругу близких и уважаемых мной людей. Чего еще желать?

– Он меня уже с ума сводит своим жизнелюбием, – пожаловалась Саманья. – Так и хочется его стукнуть!

– Не надо злиться, – миролюбиво сказал Аситу. – Тебе так идет улыбка!

Жрица вуду красноречиво закатила глаза.

– Ради всех богов, сосредоточься! Нам еще нужно вызвать Мета Калфу[24]!

Морриган вскинула бровь. В недавние времена, когда резиденцией Высокого Дома О'Флаэрти был не Тольдебраль, а обыкновенный особняк на одном из ярусов Пропасти, подобного рода ритуалы без бокора не проводились. Вероятно, Ганджу учит Аситу и Саманью самостоятельности. Готовит кого-то из них на свое место?

– Я не могу сосредоточиться, когда ты рядом.

Морриган тихонько хмыкнула. Аситу перешел в настоящее наступление. Куда же подевалась его робость? Как водой смыло.

– Не хочу вам мешать… – насмешливо начала она.

– Во имя Дану, вмешайся! – взмолилась Саманья.

Аситу послал Морриган многозначительный взгляд, кивнув на разложенные на полу атрибуты для ритуала и недочерченный символ, называемый веве. Дескать, отвлекай сколько угодно, никуда она от меня не денется.

В этой ситуации Морриган была, скорей, на стороне Саманьи – одной из тех девушек, которым не повезло столкнуться с излишне настойчивым поклонником. Однако ей требовалась помощь Аситу, поэтому она понимающе улыбнулась.

– Мне нужны твои чудесные морфо. – Немного лести тоже не повредит.

Казалось, шире улыбка хунгана стать не может. Но вот она – сияет, словно пять искусственных солнц.

Морриган не мучила совесть из-за того, что она умолчала о намерении подслушать не просто разговоры в Тольдебраль, но разговоры покровителя Аситу и, с недавних пор, короля. Если ее подозрения окажутся правдивы… кто знает, какую беду удастся предотвратить.