Ткач Кошмаров

Кто-то пустил слух о том, что дикие организовывают собрание существ древней крови, не принадлежащих их движению. Проходить оно должно было в одном из заброшенных зданий в Ямах. Хорошо зная, на что способна Дикая Кровь, Трибунал бросил все силы на ее поимку. Что бы ни обнаружили ворвавшиеся на место собрания трибуны, выбраться они уже не смогли. Здание стерли с лица земли вместе со всеми, кто находился внутри, кто покорно пришел в расставленную ловушку.

Трибунал нес все новые потери и стремительно терял уважение – как среди своих противников, колдунов-отступников, так и среди обыкновенных ирландцев. А значит, бунт будет лишь набирать обороты, и недалек тот день, когда к Дикой Крови присоединятся колдуны, считающие, что Трибунал постоянно их притеснял.

Некогда грозный, словно Цербер на страже исполинских врат, Трибунал все больше напоминал плешивую собаку.

Ничего удивительного в том, что существа древней крови объявили ему войну. Но почему именно сейчас?

«Думай, Морриган, думай».

Что заставляет людей или нелюдей, которые годами, десятилетиями находились под гнетом, однажды взбунтоваться? Ей виделись лишь две причины, два повода. Либо некий переломный момент, либо появление сильного лидера. Того, кто сумеет направить страдающую, но пассивную прежде толпу, разжечь в них ярость, довести до предела их желание обрести свободу или побороться за лучшую жизнь.

Морриган, идущая по погруженным в полумрак коридорам замка Тольдебраль, резко остановилась. А ведь могло сойтись воедино и первое, и второе. Что значит – появление у существ древней крови лидера на фоне крупных, даже ключевых, перемен.

Если предположить, что источником перемен был не Кенгьюбери… а Пропасть.

Морриган устремилась вперед. Шла быстро, нервно, но без какой-либо цели. Просто была не в силах стоять. Ей, неусидчивой, нетерпеливой, всегда лучше думалось в движении.

У Трибунала много врагов – или же Трибунал стал врагом для многих. И это не только существа древней крови, но и полуночные колдуны. Неизвестно, что раньше мешало им заключить союз… но что, если это наконец случилось? А кто идеален в роли лидера угнетенных, если не проклятый Дану темный друид?

Властный колдун, мечтающий однажды стать личем, и, ни много ни мало, король отверженных.

Практически любое здание в Пропасти, включая его замок – лучшее из возможных убежищ от «всевидящего ока» потрепанного ныне Трибунала. А где, как не в Тольдебраль, расположить суперзащищенный штаб, идеально подходящий для обсуждения деталей бунта?

«Ты знала, Морриган, чего можно ожидать от Доминика. Знала, и все равно позволила ему занять трон».

Но что она могла сделать? Прервать коронацию? Сказать: «Да, среди вас, отступников, есть и изверги, и убийцы, но он – худший из вас, потому что предал свою богиню, а значит, от него можно ждать всего»? Смешно.

Морриган не была столь глупа, чтобы помчаться с обвинениями к Доминику. Она дождалась, пока король Пропасти отпустит Дэмьена и уединится с Бадб за дверьми тщательно охраняемой спальни.

Ворвалась к берсерку и без лишних предисловий спросила:

– Чем именно занимается Камарилья?

Та самая особая королевская стража, состоящая исключительно из существ древней крови, которую она порой заставала в стенах замка.

«Проклятье, Морриган. Как ты могла быть такой слепой?»

Однако видеть врага в каждом существе древней крови, даже после нападения на Картрай – безумие с привкусом паранойи. Диких вервольфов бояться – в лес не ходить.

Видеть смертельную угрозу в каждом полуночнике – не жить в Пропасти.

– И тебе здравствуй, – с ленцой отозвался Дэмьен.

Медленно, будто нарочно испытывая ее терпение, берсерк разжег огонь в камине. Да, отныне каждому адгеренту Дома О`Флаэрти предоставили личные покои с камином. И дополнительной комнатой для ритуалов и тренировок.

– Дэмьен!

– Понятия не имею.

– Врешь.

– Детский аргумент, не находишь? – Дэмьен наконец выпрямился и повернулся к ней. – Знаю, тебе кажется, что, раз я его телохранитель, значит, должен быть посвящен во все королевские дела. Но это же Доминик. Скрытность – его второе имя. А еще, если ты не заметила, он не очень-то любит откровенничать.

– Подожди, хочешь сказать, он ведет дела с Камарильей за твоей спиной?

– Не совсем. Иногда я нахожусь рядом с ним, но ничего не слышу. – Нахмурившись, Дэмьен нехотя признался: – Верней, слышу только музыку.

– Точно. Среди них есть ланнан-ши.

Дэмьен скривился.

– И наша первая встреча была незабываема. Она подошла ко мне этой своей танцующей походкой, провела пальцами по щеке и разочарованным тоном сказала, что я абсолютно, совершенно бесталанен. Поэтому не представляю для нее никакого интереса.

Морриган неторопливо оглядела его крепкую, закаленную в боях и постоянных тренировках фигуру с ног до головы.

– Думаю, она ошибается. У тебя наверняка есть определенные таланты. И я говорю не только о рукопашном бое.

Глаза Дэмьена, обращенные на нее, вспыхнули. В комнате стало жарко, и вряд ли причиной тому был растопленный камин.

«Проклятье, Морриган, соберись!»