Теплый дом. Том II: Опекун. Интернат. Благие намерения. Детский дом (записки воспитателя)

Татьяна Степановна выскочила из кабинета, гулко хлопнув дверью.

Заседание профкома перенесли на следующую неделю.

…КАК? ОЧКИ ЦЕЛЫ?

На самоподготовку не явилось шесть человек: Бельчиков и его ближайшее окружение. Поискала в спальнях — нет нигде. Пришли только к ужину.

— Ольга Николаевна, мы… Эт самое… «Огонек» был у Татьяны Степановны в отряде, так мы… того… помогали. Она сказала, что вам скажет. Вы ж с ней дружите!

— Конечно, я не стала бы возражать, но вы должны были сообщить мне или дежурному командиру о том, куда уходите.

— Ну мы больше не будем… — заныл Бельчиков, а глаза насмешливые.

— А вы нас пустите к ним чай пить? Торт «Полет». Все кулинарии облазили, пока нашли… Нас звали на чай. Можно, а?

— Раз пригласили — идите…

После ужина на совете мирно подводили итоги дня. Вбегает Кузенкова.

— Ой, а что у пацанов в спальне! Идите посмотрите!

Чует сердце — вот оно, началось.

— Хорошо. Обсуждайте пока без меня, а я схожу наверх.

Все притихли. Сидят опустив глаза.

— Я с вами! — рванулся Огурец.

— Не надо. Я одна…

Вхожу в спальню. Пол заплеван арбузными семечками, корки даже в коридоре. Только появляюсь на пороге — прямо в меня летит арбузная корка. Едва успеваю увернуться.

— Ой, простите, не заметил… Я думал…

— Беев, мне кажется, ты с некоторых пор утратил эту способность — думать. — Перешагиваю через груду корок, поскальзываюсь и, едва удерживая равновесие, подхожу к Бельчикову. — Уборку прошу сделать немедленно. — Пауза. — Всем ясно?..

— Уберут…

— Кто это — уберут?

— А что, забыли, как нам спальни драили?

— Был такой позорный факт в вашей биографии. С тех пор, смею надеяться, кое-что изменилось в нашем детском доме.

— Не в вашем, а в государственном.

— Очень здорово, что ты хоть это понимаешь. Так вот: прежде чем лечь спать, уберете в государственной спальне. Кто дежурный? Кажется, ты, Беев?

— Когда кажется — крестятся.

Утробное ржание.

— Уборку проверю.

— А если не уберу — тогда что?

— Тогда и увидишь.

— Бить будете? Как Бельчикова?

— Там разберемся.

— А вас посадят! Правда, Мамочка?

— А то.

Стараясь не упасть, переступаю через арбузные корки. В коленях противная дрожь.

— Астар-р-рожненька! — летит в спину…

Через полчаса прихожу с дежурным командиром Огурцом.

— Ну чего, пацаны, совсем охренели? — удивился он.

— А ты что, шестеришь? Все равно ее посадят, — накручивает Бельчиков, не обращая на меня никакого внимания.

— Пацаны, может, уберем, а? — не сдается Огурец.

— Не… Ха-ха-ха!

Стоп. Подхожу к Бееву.

— Так убирать, значит, не желаете?

И, получив в ответ наглую ухмылку Беева, беру его за шиворот и выталкиваю за дверь. Вслед за ним таким же макаром вылетают и остальные.

Очередь Бельчикова.

— Чо пихаетесь? Чо пихаетесь? Я сам могу… — поспешно бормочет он, боком пробираясь к двери. Здоровенный, а трус. Можно подумать — я убивать его собралась!

— Ну вот, дорогие, теперь можете идти хоть в прокуратуру. Только в свинарнике спать не будете! Всем ясно? — закрываю дверь на ключ. — Найдутся добровольцы — приходите за ключом…

На ночь остаюсь в детском доме. Прохожу по этажам — спят в коридоре на диванах. Спальню убирать никто и не вызвался.

Начался саботаж…

На завтра назначаю общий сбор. Сразу после обеда. С утра у меня уроков не было, и я успела слетать домой. Приезжаю к трем. У входа Людмила Семеновна.

— Вы опоздали на работу.

— Как это? Сейчас три…

— Начнем рассказывать про транспорт? — Она прищурилась. — В три вы должны быть на своем рабочем месте.

— Да как вы можете упрекать меня за опоздание на несколько минут, когда я вот уже больше года здесь днюю и ночую?! Без праздников и выходных!

— Я не могу вам приказывать, как проводить свое личное время. Но на смену надо приходить вовремя. Закон непреложен для всех. Кстати, покажите-ка свой планчик на сегодня! Что у вас? Бассейн? Театр?

— Собрание у нас сегодня.

— Запланировано?

— Нет. И плана на сегодня нет. В моей тетради, разумеется. Он здесь, в голове.

— В вашей голове много всякого… А план должен быть в тетради. Я не могу позволить пускать работу в детском доме на самотек. А вдруг проверка? Что в первую очередь спросят? Планчики!

— Вдруг? Проверка — и вдруг?! Не смешно… Простите, меня дети ждут.

— Я вам запрещаю. — Она преграждает путь, заняв своим внушительным телом весь дверной проем. — А выговор вам мы проведем с согласия месткома.

— За нарушение трудовой дисциплины?

— Именно.

— Тогда буду нарушителем до конца и дорогу к рабочему месту проложу себе силой.

— Вы что… драться со мной будете?

— Запросто.

Она в замешательстве делает шаг в сторону.

Вхожу в отрядную — девочки вскакивают и бросаются навстречу.

— Ну что вы? Мы целый час сидим! Специально обедали раньше! — наперебой тараторят они. — Знаете, а пацанов со второго урока забрали! У дирюги в кабинете сидят! Там с ними какой-то мужик разговаривает. Болтают, у нас воспитателем будет… Правда? А вы не уходите! Ну их, этих идиотов…

Открывается дверь, заглядывает Бельчиков.

— Здесь, что ли?

— Заходите, мы вас ждем.

Входят, не глядя на меня. Рассаживаются полукругом. Я специально стулья так расставила — чтобы видеть их лица. Девочки сидят за моей спиной.