Тени мудрецов. Часть 1

Передышка от круглосуточной охраны весьма кстати. Голова пухнет от клубка увиденных привязок и руки чешутся излить их схемой на бумагу.

«Юрао, ты как там?»

«На церемонию осталось, но я не откажусь от пищи».

Когда он отказывался? Улыбаюсь на бегу, влетая в будуар покоев цзы’дарийцев, и без приветствий и предисловий бросаюсь мимо Рэма к не распакованным ящикам с личными вещами. Кресло под безопасником поворачивается бесшумно, но я спиной чувствую пристальный взгляд.

— Что потерял, рядовой?

— Ручку и бумагу.

В вещмешке до них еще нужно добраться. Блокнот с вопросами анкеты на самом дне под распечаткой теории Избирателя. Сколько могла, прочла еще на транспортнике, но информация заходит туго, много непонятных моментов. Теперь снова открою разве что на обратной дороге.

— Не копайся там, у меня есть, — ворчит Рэм и демонстративно шуршит за моей спиной.

В бездну! Некогда кокетничать и отказываться. Долетаю до стола с мониторами аппаратуры слежения и, не глядя, падаю на любезно подставленный табурет. Стержень ручки скрипит от напряжения, а глифы, черточки и кружки вдавливаются в бумагу наскальной росписью. Тихо в будуаре, безопасник сначала держится поодаль, а потом сдается и подкатывает ближе, тенью от головы закрывая лист.

— Кого рисуешь?

— Дворцовую прислугу, — отвечаю, стараясь не сбиться. Кружки кривые, имен не знаю, помечаю эридан цифрами и подписываю сверху особые приметы.

— Сказал бы сразу и не мучился, — пыхтит стервятник, подсовывая мне под локоть другой лист, — зря я, что ли, здесь сижу? Давно нарисовал всех, кого успел отследить.

Безопасник так близко, что я чувствую аромат его парфюма. Еще движение и коснусь плечом широкой груди. Странно, раньше старался держаться как можно дальше.

Больше мысль не развиваю, сосредоточившись на протянутом листе. Вместо кругов — квадраты, имена есть и схема подчинения без единой ошибки. Впору присвистнуть от восхищения. Не видя привязок, на одном только визуальном наблюдении и обрывках разговоров такое выстроить. Ай, да Рэм! Со всех сторон годная схема, только линии не цветные. Упаковка фломастеров лежит рядом, будто стервятник хотел раскрасить, но не стал.

— Вот здесь не хватает, — бурчу под нос и вытаскиваю зеленый фломастер, чтобы дорисовать любовную связь между мужем Балии Светлой и одной из служанок Имари. Рэм качается ко мне и ставит руку на стол, практически обнимая. Только бы Наилий не вышел из спальни! Проверяю немедленно привязки лысого стервятника и расслабляюсь, не найдя зеленую. Пульсирует покровительственная фиолетового оттенка. Я для Рэма как нерадивый кадет, взятый под опеку. Только женского пола. Все верно, возрастом я ему в дочери гожусь.

— И тут еще, — продолжаю уточнять схему, добавляя связи.

Десятки новых, кажется, только запутывают, но все, так или иначе, сходятся на одном имени.

— Балия, — выдыхает Рэм, отодвигаясь от меня и закладывая руки за голову. — Младшая из детей Георга Великолепного и третья в очереди наследования после Имари и Ленарда. Готов спорить, тётушка принцессы давно свой зад примеряет к трону, да племянница с дядей после смерти Таунда пристроятся раньше. От одной уже избавилась, отдав замуж за Рагнара, остался Ленард. У старика всего одна дочь — Ламия, неполноценная как наследница. Королем должен стать её муж, а она обручена с Ритором, хоть мальчишка едва десятый цикл отсчитал. Если мама на трон не сядет, то Ритора пропихнет. На руку ей свадьба, ох, как на руку. В плен меня к гнарошам, если разрыв договора без неё обошелся.

Отсюда истерика с невинностью Имари. Никак Балии нельзя отменять свадьбу, если она всерьез собралась устранять препятствия на пути к трону. Могла ведь и отравить племянницу, но решила продать с выгодой.

— Лиенны в обмен на обещанные земли должны были выставить цзы’дарийцев бесполезными клоунами, не способными со всей своей техникой защитить королевскую семью, потому и затеяли партизанскую войну?

— Возможно, — склоняет голову на бок Рэм. — Но доказательств нет. Взять бы кого-нибудь и раскрутить, как Остия. Выбирай подопытного, Тиберий.

Почти не думая тыкаю пальцем в любовницу мужа Балии. Она и с детьми тесно связана, а дети с лиеннами.

— Договорились, — кивает безопасник. — Умыкнем аккуратно прямо с церемонии. Ты Имари охранять будешь?

— Нет, пришла мать Рагнара и приказала выгнать меня.

— Еще лучше, значит, с генералом пойдешь. И надень ради всех несуществующих богов защиту под рубашку. И чтоб я не слышал, как она давит на грудь и натирает соски.

— Есть, — бодро отвечаю я, вытягивая спину.

С защитой в одиночку не разобраться. Рэм ласково называет жесткий черный жилет «бочкой» и громко трещит липучками, вставляя боковые панели в широкие карманы на спине. Мимоходом рассказывает, что под текстильным верхом бронеэлементы из гибкого пластика. Скептически кривлюсь на пластик, как на нечто мягкое и ненадежное, а безопасник громко фыркает:

— Второй класс брони, а весит чуть больше комбинезона с полными карманами. Надевай, не морщись.