Тени мудрецов. Часть 1

— Это её нужно подложить под Рагнара! Тьер! Ненавижу!

Осколки брызгами разлетаются из-под ног принцессы, а я ползу по стене до потайной двери. Лучше сейчас оставить Имари одну, несмотря на роль телохранителя.

Третья ваза разбивается о дверь в ванную комнату, и принцесса замечает пудреницу на столе.

— Сама сдохни, — шепчет неожиданно тихо и, со щелчком открыв плоскую коробочку, вытряхивает желтоватый порошок на ковер. Вот и ответ. Без толку травить мать Рагнара, если Публий восстановил невинность. Имари сама решила свою проблему, не дожидаясь помощи от семьи. Одним позором меньше, но остался главный.

— Тиберий, — плаксиво зовет принцесса, падая на диван, — ну, почему все так?

Могу сказать, что такова воля Вселенной или наоборот найти тысячу объяснений в политике, обычаях и законах, но не стану делать ни того, ни другого. Пока служанки дрожат в укрытии, подхожу к Имари и сажусь рядом с диваном на пол, осторожно касаясь её руки.

— За любовь приходится платить, принцесса. И чем больше отдаешь, тем сильнее остаешься должен. Но она того стоит.

Эриданка всхлипывает и вытирает слезы, а я больше ничего не могу сказать. Дорого заплатят оба: и полковник и принцесса. Но чем дольше об этом думаю, тем слабее звучит эхо: «Она того стоит».

Глава 12. «Живая мебель»

Весь день таскаюсь по дворцу за принцессой и тщательно изучаю «живую мебель». Мой просчет, зациклилась на семье и свите Таунда, забыв, что особы высокого статуса сами ничего не делают. Исполнители всегда рядом, готовые по щелчку пальцев хоть красть, хоть убивать. Такая преданность туго обмотана привязками, и хоть там по-прежнему нет связей с лиеннами, но для картины семейных интриг этого достаточно.

Имари говорит мало и все больше уходит в себя, с каждым оборотом клепсидры сильнее расправляя плечи и выше поднимая голову. Наследница готовится к битве за свое честное имя.

Встреча с матерью Рагнара почти перед церемонией. Пожилая лиеннка приходит в покои Имари одна, наплевав на полные страха и ненависти взгляды эридан. Служанки не подходят близко, будто женщина в длинном платье больна чем-то заразным. Жарко во дворце и от матери Рагнара пахнет прелой овчиной, но Имари воспитана лучше служанок — она не морщит нос.

— Долгих лет и процветания, нэлла.

— Стыдись, дитя, — хрипло отвечает лиеннка. — Зачем держишь врагов мужа так близко? Выгони его и на церемонию с собой не бери.

Пшеничные волосы матери туго перемотаны мелкими косичками и позвякивают крошечными колокольчиками, когда она оборачивается ко мне. Светлые, почти прозрачные глаза, узкий, по сравнению с эриданами, нос и тонкие губы. Она похожа на цзы’дарийцев гораздо сильнее заросших бородами лиеннов. Да и ростом чуть выше Аттии. Только вместо света и тепла от той, что Имари назовет матерью, исходит стылый холод злости.

— Цзы’дарийцы охраняли нас, когда меня не было в помине, — сдержанно возражает Имари. — Я доверяю Тиберию и хочу оставить его при себе.

— Отвыкай спорить, дитя. Мы приняли тебя в семью, а взамен просим одного — послушания. Ты еще научишься быть хорошей женой, а пока делай, что говорят. Гони мальчишку взашей.

Я уже сама рада уйти. Неприятно стоять между упрямыми женщинами с королевской осанкой. Имари важно выдержать нажим и сохранить хотя бы иллюзию самостоятельности, иначе она щелчком пальцев превратится в «живую мебель». Та, что могла помочь и поддержать, решила первой показать, кто здесь главный. Но за властностью матери Рагнара нет силы правителя. Я чувствую только одну харизму с тонкий ароматом розового масла, значит, лиеннка — ремесленник. Возможно, тройка. Когда уже достаточно опыта верховодить семьей, но на реальные задачи правителей мощи не хватает, а по-звездному искать себя и выделяться из толпы еще не интересно. Настоящая хозяйка, за спиной Рагнара управляющая всем, что не касается войны и политики.

— Телохранителя мне назначил Его Величество Таунд Честный, — выворачивается Имари. — Пока мы с Рагнаром не подписали брачный договор, я обязана подчиняться воле своего отца и монарха.

Изящный ход, но боюсь, ремесленник не оценит. Им в своей простоте не до сложных кружев отношений. Все поделено между крупными шаблонами: «Женщина обязана слушаться мужчину», «молодежи не пристало спорить со старшими» и «в чужую семью со своими порядками не лезут». Лиеннка возмущенно раздувает ноздри и сжимает кулаки, а запах розового масла окутывает нас с ног до головы. Имари духом, спрятанным в теле, чувствует, что выше матери Рагнара, неприятно правителю прогибаться перед ремесленником. Но в реальной жизни над сутью слишком много надстроек общества, и тот же ремесленник легко может выгнать из комнаты мудреца.

— Мне позвать кровников сына, чтобы они научили тебя манерам?

Лиеннка цедит вопрос сквозь зубы, но Имари ждет еще несколько мгновений прежде, чем, не оборачиваясь ко мне, приказать:

— Тиберий, выйди. Церемония закончится — вернешься.

— Да, Ваше Высочество, — смиренно отвечаю и спешу сбежать с поля боя.