Танки в спину не стреляют

Лейтенант уже озирался, выискивая, откуда сейчас пойдет враг. Может быть, это отряд немецких танков, которым удалось сбежать во время атаки, и теперь они бродят по лесу, потеряв направление. Но вдруг его осенило! Поляна за спиной Лаврова, там было движение, там были звуки, ему не померещилось. Соколов со всех ног бросился к тайному месту, где ожидали отправки грузовики. Так и есть, дверца санитарного автомобиля открыта, содержимое одного из ящиков рассыпалось по земле, и следы обуви ведут за край снежного пятачка. А на краю снег с четкими отпечатками гусениц. В несколько шагов Алексей был у деревьев на противоположной стороне пятачка, раздвинул ветки и крепко выругался. В просвете между деревьями петляла корма «Панцера» PZ. Kpfw III. Он бросился назад, на ходу выкрикивая:

– Бабенко, Логунов, в машину! Немецкий танк уходит. Фашисты пытались украсть лекарства.

Верный экипаж уже ждал в машине, Бабенко взглянул вопросительно – в какую сторону двигаемся? Алексей на секунду задумался: мчаться по лесу за танком не самое лучшее решение, тот, не щадя гусеницы, продирается через бурелом. Если идти за ним, можно остаться без подвески или на крепких пнях порушить катки. Для немецкого танка возможен лишь один маршрут: выбраться из лесных зарослей, перейти шоссе и уже по одной из проселочных или лесных дорог направиться в сторону оккупированной территории, поближе к соединениям армии вермахта. Здесь для него опасно – советские блокпосты, техника перебрасывается по магистрали, а все поля нашпигованы немецкими минами.

– Идем параллельно окраине полянки, вперед! Нам надо подловить танк на выходе из леса!

Он откинул люк, высунулся по пояс и приложил бинокль к глазам. Почувствовал, как от ненависти трясутся руки. Проклятые фрицы убили Лаврова, подло, тайно, выстрелом в спину. От злости голова заработала четче.

– Мы вначале ельник проходили, там те деревья, что ближе к дороге, реже растут, давай туда.

Бабенко плавно направил «тридцатьчетверку» вдоль линии деревьев, Соколов прислушался – вот он, гул двигателя, он слышит его. Танк совсем рядом! Впереди замелькали темные невысокие ели. Слишком низкие, за ними незаметно не встать.

– В лес! Перед ельником снижение, туда, Бабенко!

Как ни жаль танк, придется идти в гущу деревьев, иначе никак не выйти наперерез немецкой «тройке». Немец может выскочить чуть левее и под их носом уйти через шоссе. Ветки захлестали по открытому люку, Соколову пришлось нырнуть внутрь танка и прижаться лицом к раме перископа. Машина шла петлями, выбирая просветы между деревьями. Упругие ветки хлопали по бортам, тонкие стволы ломались от ударов бронированного тяжеловеса, в гусеницы между траками то и дело попадали сучки и обломки деревьев, так что двигатель начинал надсадно урчать. Но Бабенко не сбавлял скорости.

– Сейчас дорожка, командир.

Танк вышел на ровную полосу вдоль ельника, оказавшись в мелкой колее, которая была когда-то выкопана, чтобы оградить молодые деревца от лесного огня. Здесь можно не надсаживать двигатель и равномерно пройти вдоль зеленой полосы по канаве.

– Логунов, бронебойный!

– Есть!

Голос у Логунова звучал глухо от сдерживаемой ярости. Только что на его глазах подло расстреляли из автомата людей: санитар рухнул вместе с раненым бойцом, водитель грузовика сполз по стволу дерева и ничком упал почти под ноги Василию Ивановичу. И он тоже кипел от желания разорвать немца, изрешетить танк снарядами!

Башнер Логунов работал за заряжающего, а ротный командир прильнул к сетке прицела, повернул дуло в сторону леса. Сейчас, сейчас он покажется! Раздался треск ломающихся под тяжестью машины деревьев. В ста метрах от «Т-34» выкатилась, тяжело переваливаясь по буеракам и завалам, немецкая «тройка». «Тридцатьчетверка» качнулась на амортизаторах и замедлила ход, для того чтобы произвести выстрел. Огонь!

Гулкий звон орудия разнесся по танку, горячая гильза упала под ноги заряжающему, но тот, взяв бронебойный снаряд, снова бросился к казеннику. Плавным разворотом Бабенко увел корму машины под толстые игольчатые лапы, машину стало почти не видно, корпус слился с темной стеной деревцев, лишь командирская башня торчала над их верхушками. «Тройка» крутилась на одном месте, выплевывая из ствола снаряды. Наводчик стрелял вслепую от испуга, не разобравшись, откуда прилетел снаряд. Дуло дергалось то вверх, то уходило в сторону, не в силах найти цель. Молодец Бабенко, смог укрыть танк, сделать его незаметным. Соколов нашел в перекрестии штриховки белый крест на черном борту, нажал педаль пуска.

Выстрел! Бронебойный снаряд попал в башню, и танк от удара замер. Танкисты внутри «Т-34» затихли. Дверца аварийного люка на «трешке» внизу, чуть выше уровня торсионной подвески, распахнулась, и показалась фуражка немецкого офицера. Он закрутил головой во все стороны, заговорил с кем-то находившимся внутри.

– Чего там? – прошептал Логунов, который знал, что Алексей свободно владеет немецким.

– Он не может понять, откуда стреляли. Бабенко, вы отлично спрятались.