Там, на сухой стороне

- Вы читаете мои мысли, джентльмены, - произнес Чантри. - Десять чего? Тогда я подумал: если он хотел сказать "десять футов", "десять миль", "десять дюймов", почему не написал измерение? Почему лишь слово "десять"?

- Чушь какая-то, - пробормотал Олли Фенелон. - Точно чушь.

- Ты уже догадался? - спросил Моуэтт.

- Может быть. По-моему, он хотел написать "Теннисон".1 - сказал Чантри.

- Теннисон? Это еще что такое? - с подозрением спросил Пиерс.

- Это не что, - сказал Моуэтт. - Это кто. Это имя человека.

- Чье имя?- спросил Олли. - Никогда не слышал такого имени.

- Это писатель, - сказал Мак. Он свирепо оглядел остальных. - Если бы вы когда-нибудь что-нибудь читали, вы хоть что-нибудь знали. Теннисон был писателем. - Моуэтт взглянул на Чантри. - Он ведь был англичанином?

- Англичанином. И поэтом. Очень хорошим поэтом.

- Поэтом? - Олли был в шоке. - На что человеку писать имя поэта, если он умирает?

- Я люблю поэзию, - спокойно ответил Чантри. - Клайв тоже ее любил. Он не хотел, чтобы кто-нибудь, кроме меня нашел то, что он спрятал. Поэтому он хотел дать ключ, который разгадал бы только я.

- Черт! - сплюнул Фрика. - Если какую-то штуку может найти один, ее может найти и другой.

- Ты, по-моему, пробовал, - сказал Чантри, - и что ты нашел? Приглашаю продолжить поиски. В этом деле есть место для каждого. Вперед, джентльмены!

- Если ты что-нибудь знаешь наверняка, брось болтать и расскажи нам, сказал Моуэтт. - Он оставил что-то в одной из книг?

- Конечно.

Чантри встал и потянулся. На него были направлены три револьвера, и люди, которые их держали, были готовы убить его. Но не сейчас. Они хотели узнать то, что знал он.

- Мы оба любили Теннисона, - сказал Чантри. - Некоторые стихи Теннисона нравились нам больше всего, поэтому Клайв естественно пытался придумать что-то, о чем бы подумал и я. Тайна сокровища спрятана в одном из стихотворений Теннисона.

- В стихотворении! Кто бы мог подумать! - с отвращением сказал Фенелон. Но вдруг его настроение изменилось. - Я тебе не верю! Не верю ни единому поганому слову. Ты все придумал!

- Может быть кое-что, - сказал Строун, - но я видел это слово "десять" и не придал ему значения.

Мак Моуэтт внимательно наблюдал за Чантри.

- Ладно, что потом? - спросил он наконец.

- Мне нужна книга Теннисона, - сказал Чантри.

- Ты уверен? - пристальным, тяжелым взглядом посмотрел на него Моуэтт. - Разве ты не помнишь? Разве ты не знаешь его наизусть?

- Нет, - сказал Чантри. - Не выучил. Я даже не знаю, в каком это стихотворении. Мне нужна книга и некоторое время, чтобы изучить ее в хижине.

- У нас нет времени, - сказал Фрика.

- Мы пойдем все вместе, - сказал Моуэтт. - Все, кроме Уайти и Слима. Чтобы всем быть вместе. Не хочу, чтобы что-нибудь сорвалось.

Чантри про себя выругался. Во рту пересохло и чувствовалась горечь. Это был его последний шанс.

Глава девятнадцатая

Одно-единственное неверное движение - любое движение - и он труп. Со Строуном шутить нельзя. Он не был злобным человеком, но он убивал и будет убивать, и стрелял он как настоящий снайпер.

Двинуться означало умереть, а Оуэн Чантри не был готов умереть.

- Похоже, этот раунд за тобой, Джейк, - мягко сказал он. - Я надеялся, что тебя здесь нет.

- Он здесь, будь спокоен, и я тоже!

Это, должно быть, Олли Фенелон. Еще двое из банды Моуэтта приближались по лесу.

- Черт возьми! - воскликнул один из них, - это не буйволиная винтовка, это "генри"!

- Ну и что? Ты ведь ее слышал? Точно бухнула как буйволиная винтовка! Бухнула, как "шарпс" 50-го калибра! Я бы поставил...

- Мак хочет видеть тебя, Оуэн, - сказал Строун. - Иди спокойно и не заставляй меня убивать себя.

У Чантри не было другой возможности, кроме как подчиниться приказу.

Когда они подошли к лагерю Моуэтта, у горящего костра их ждал Мак.

- Ну, Чантри, - Моуэтт сидел, его сильные руки были сомкнуты на коленях, - ты доставил нам много неприятностей. Но теперь ты за все заплатишь.

- Всегда рад быть полезным, - сказал Чантри, садясь на камень. - Что я могу для вас сделать? Вот что могу посоветовать: если хотите покинуть эти земли, поезжайте по той тропе и...

- Оставить эти земли? На хрена нам их оставлять? - спросил Моуэтт.

- Ну, - на полном серьезе сказал Чантри, - мне кажется, что если ты хочешь, чтобы у тебя в шайке вообще остались люди, ты так и должен сделать. Я посчитал, что Строун поймал меня, потому что вам нужен проводник в горах, а это уж я умею.

- Черт тебя побери, Чантри, - сказал Моуэтт, - все, что нам от тебя нужно, это сокровище. Покажи нам, где оно спрятано, и мы тебя отпустим.

Чантри улыбнулся.

- Ну же, Мак, давай говорить по-честному. Вы меня никогда не отпустите. Ты прекрасно понимаешь, что если я достану оружие...

К ним присоединился Том Фрика.

- Без рук не достанешь! Что если мы отрубим тебе руки, Чантри? Сейчас у тебя две руки, но у меня есть охотничий нож, а у Пиерса есть топор, которым рубят дрова.

- Вот это в твоем стиле, Фрика, - спокойно ответил Чантри. - Ты готов отрубить мне руки, потому что знаешь, что я стреляю быстрее и точнее, чем ты. Ты боишься, Фрика. Ты просто-напросто боишься.