Таксидермист

Небольшой бункер стоял в нескольких сотнях метров в глубине леса, вдали от тропинок, от выгуливающих собак людей, от велосипедистов. Когда-то они приходили сюда послушать радио из-за пределов Зоны, выпить пива или просто поболтать, вдали от пугающего мира взрослых. А повзрослев сами, сохранили тайну, подозревая, что этот неглубокий цейхгауз, торчавший из земли словно бетонный гриб на склоне поросшего орешником оврага, может еще пригодиться.

На его свист ответили лишь со второго раза. Изнутри бункера.

Внутри сидел на песке мужчина в черной толстовке с натянутым глубоко на лоб капюшоном. Он курил и молчал. Огонек сигареты высвечивал в темноте острый нос и похожие на пустые черные провалы глаза.

– Викинг…

– Конь…

– Два дела, – сухо и деловито сказал Конь. Когда-то он был журналистом, настоящим оратором. Теперь же говорил так, будто диктовал телеграмму. – Я видел твоего зятя. Тогда он еще был жив. Он работает в секретном исследовательском центре по перевоспитанию. В Зоне номер двадцать. Не знаю, где это. Когда нас туда везли, у нас были мешки на головах. В каких-то лесах. Похоже на старый полигон. Я с ним не разговаривал. Не знаю, жив ли он сейчас. Шансы, что вернется живым, невелики, но они есть – я же вернулся. Из таких центров обычно возвращаются, но этот особенный. У меня дурные предчувствия. Твой зять был каким-нибудь инженером?

– Промышленным химиком. И притом хорошим. Кажется, технологом.

– Плохо. Второе дело. Смотри.

Он протянул Норману кусок грубой хлопчатобумажной ткани. Зеленой.

– Тряпка… – пробормотал тот.

– Да, тряпка. Теперь смотри. – Конь достал перочинный ножик и, положив тряпку на камень, отрезал узкую ленточку шириной в пару миллиметров. – У тебя есть телефон?

– Есть, но тут не ловит…

– Неважно. Погоди… – Конь взял тряпку и аккуратно упаковал ее в жестяную трубочку из-под сигары «Панч». – Запомни, Викинг. Она должна лежать в металлическом контейнере. Экранированном. Понимаешь?

– В металлическом контейнере, – тупо повторил Норман.

– Теперь идем.

Они спустились на дно оврага и какое-то время шли вдоль русла высохшего ручья, между замшелыми камнями.

– Здесь. – Конь присел и закопал отрезанный клочок ткани в горку песка. – Идем за те камни. Сядь и пригни голову.

Три больших камня образовывали уютный уголок, закрытый со всех сторон.

– Телефон. – Норман достал свой наручный аппарат из кармана куртки и протянул Коню. Тот взял его и заменил карту на другую, которую достал из своего кармана. – Теперь включи телефон и набери этот номер. – Он дал Норману карточку размером с визитку.

Норман защелкнул аппарат на запястье и, включив, подождал, пока на внутренней стороне ладони высветится клавиатура. Он приставил большой палец к уху, но сигнала не было.

– Нет такого номера, – сообщил он.

– Разъединись, – сказал Конь. – Теперь набери второй номер и держи рот открытым.

Внезапный грохот обрушился на Нормана подобно удару бича. Он увидел вспышку оранжевого огня на камнях, а потом спрятал голову. Сверху долго сыпались гравий, песок и ветки. С деревьев, пронзительно крича, сорвалась стая перепуганных сорок. Вместо груды песка на дне оврага зияла солидных размеров воронка с выжженными серыми краями.

– Видел, сколько было той тряпочки? – говорил Конь, когда они возвращались в бункер. – Клочок. А теперь представь, на что способны штаны. Или куртка. Пока ее не приведешь в боевое состояние, это обычная материя. Клонированный хлопок и неопасные добавки. Называется «фибрекс а-девять». Они не сами это придумали, но производят. И продадут любому, кто не любит западную цивилизацию. Никакой контроль ничего не обнаружит. Пока не отправишь первый сигнал, это просто тряпка. Ты получишь образец материи в коробочке, карточку и оба телефонных номера. Эту дрянь делают в Зоне Поморье-двадцать. Старый полигон. Ты должен это кому-то показать. Запомнишь?

– Конь, вряд ли я вернусь.

– Как это? Решил остаться?!

– Не в том дело. Меня ищут мусора. Я зашел в гости…

– Ты был у Малины?

– Да.

– Черт! Черт! – заорал Конь, пиная дерево. – Оставайся в бункере. Пойду проверю. Жди, пока не услышишь…

– Знаю. «Шенандоа».

Норман сидел на песке, глядя на деревья сквозь вход и амбразуру. Ждать пришлось очень долго. Так долго, что полностью перестало пищать в одном ухе и слегка утихло в другом.

В конце концов к нему вернулся слух в обоих.

Шло время.

Он нашел в сумке пачку табака и папиросную бумагу. На полу лежала узкая серебристая коробочка из-под сигар «Панч».

Свист он услышал, когда уже прошла целая вечность.

Вечность в бункере.

Конь присел возле входа.

– Они оцепили вокзал. Треплют всех, кто подходит к вашим автобусам. У каждого на запястье фотография. Суки, надсмотрщики, гарпии. Дело уже явно не в домогательстве. Похоже, они сообразили насчет твоего зятя.

Норман почувствовал, как внутренности превращаются в свинец. Стараясь дышать носом, сплел пальцы. За долю секунды у него вспотели ладони. А потом он услышал снаружи чей-то кашель.

– Кто здесь?!

– Не бойся. Я тебя отсюда вытащу, Викинг. Сейчас важнее всего на свете, чтобы ты вернулся домой. Есть у тебя какие-то деньги?