Таксидермист

– Само собой. Я знаю об этом с тех пор, как родился, и все остальные тоже об этом знали. И тем не менее они мне досаждали. Тут у всех непростой характер, особенно у асов. Вы даже вообразить не можете, каково расти в таком окружении. Ладно, я тоже им досаждал, но лишь затем, чтобы хоть что-то происходило. В конце концов, это длится уже почти пятьдесят тысяч лет. Я родился под конец палеолита, еще продолжался ледниковый период, представляете? Впрочем, меня использовали. Когда им хотелось кого-нибудь провести, обокрасть или не заплатить ему, вопрос решал я. Потому что я злой, понимаете? Замечаете парадокс? Добрый Один хочет иметь неприступную стену вокруг Асгарда – и чем он искушает строителя? Фрейей. Потом, естественно, бежит ко мне в слезах: «Сделай что-нибудь, не хочу, чтобы этот великан трахал мою Фрейю!» Он не может никого надрать, прошу простить за выражение. Для этого есть я, злой бог-обманщик. И я в самом деле решу вопрос. Раз и навсегда. Призову Рагнарек на весь этот бордель. Как видите, я вполне искренен. И сделать это смогу благодаря вам, поскольку вы освободили меня от цепей.

– Похоже, ты уже чувствуешь себя намного лучше, – кисло заметил Рейнхардт. – А я сменить промокшие сапоги не успел, даже чая не выпил. А у тебя не только лицо зажило, но ты еще и вырос на два метра с лишним.

– Ну так бог я все-таки или нет? Впрочем, лицо все еще слегка жжет. Шрамы и оспины, похоже, так и останутся. Вы же видели, в каком я был состоянии? Так продолжалось где-то с семисотого года. Тысяча двести сорок четыре года мучений! Если уж меня хотели обезвредить, то могли бы обойтись и без яда, верно? Раз уж они все такие из себя благородные?

– Но ведь кое-чем ты мне все-таки обязан?

– К чему вы клоните, капитан? Ведь это я просил о нашем разговоре и, соответственно, хочу отблагодарить.

– Прекрасно. Мы хотим найти Биврест и пройти по нему в другую сторону.

– Да что сразу Биврест и Биврест! Сперва поговорим. Ведь мост никуда от вас не убежит.

– Локи, если я решу, что ты водишь меня за нос и что нам с тобой не договориться, – я стреляю. А потом даю полный назад и ухожу из залива. Биврест как раз от меня сбежал. Его нет там, где он до этого был.

– Я вас не обманываю, капитан. Честно говоря, вас давно уже развели, и сделал это вовсе не я.

– В смысле?

– Ну… Асгард – это, по сути, загробный мир. Чуть получше Хельхейма, но… Сами знаете, как и почему попадают в Вальхаллу.

– То есть я умер? И вся команда тоже?

– Если бы все было так просто… Тогда бы вы сюда вряд ли попали, если только вы – не ярый неоязычник. Но и в этом случае, естественно, не на корабле, в фуражке и все такое. Вы сидели бы во дворце Одина, пили мед героев. Но вы приплыли сюда живым. Первым с очень давних времен. Благодаря магии. Но чтобы уплыть… – Локи покачал головой.

– Так я жив или нет?

– Формально говоря…

– Давай по существу, Локи.

– Вы где-то между. В подвешенном состоянии. Мне пришлось бы вам объяснить, как бывает с норнами и их линией судьбы – например, что меняется, если напиться из источника Урд. Все гораздо сложнее, чем если бы все было уже заранее записано. У нас свободная воля, но она является частью основы того, что ткут Прядильщицы.

– Ничего не понимаю.

– Я так и знал. Проще всего показать с помощью математики… Ладно. Попробуем иначе. Вы исчезли с радаров Прядильщиц. Вас сочли пропавшим без вести. И вы перешли в загробный мир. У вас в данный момент нет судьбы. И у команды тоже. Если вы вернетесь, то прямо под бомбы. Или под прицел эсминца. Понимаете?

– Почему?

– Потому что тот мир желает вернуться к равновесию. Он так сконструирован. Малейшая магия сразу же вызывает защитную реакцию. Сейчас все обстоит так, будто вы уже мертвы. Реальность вашего мира может с этим смириться, разве что слегка пойдет волнами. Но когда вы вернетесь, то поставите ее с ног на голову. Вы приведете в действие все предохранители. Я могу помочь вам найти Биврест, капитан. Но подумайте, стоит ли оно того.

– Мне еще нужно подумать, не является ли все, что ты говоришь, обычным враньем.