Сын Нептуна

– Завтрак? – с надеждой спросил Перси.

Из-за края койки высунулась голова Фрэнка, спавшего на нижней кровати. Судя по мешкам под глазами, сон к нему сегодня не шел.

– Быстрый завтрак. Затем у нас заседание сената.

Дакота, голова которого запуталась в складках тоги, слепо шатался по комнате подобно забрызганному «Кул-Эйдом» привидению.

– Э-эм… – осторожно спросил Перси, – мне тоже натянуть на себя простыню?

Фрэнк фыркнул:

– Это обязательно только для сенаторов. Всего их десять, избираются ежегодно. Нужно прожить в лагере пять лет, прежде чем тебе разрешат выдвинуть свою кандидатуру.

– А с чего нас позвали на их заседание?

– Ну так… сам знаешь: поиск. – Фрэнк выглядел взволнованным, словно боялся, что Перси даст задний ход. – Мы должны принять участие в обсуждении. Ты, я, Хейзел. В смысле если ты все еще хочешь…

Очевидно, что у Фрэнка и в мыслях не было играть на его чувстве вины, но сердце Перси размякло как ириска. Он сочувствовал бедняге. Чтобы тебя признал бог войны на глазах у всего лагеря – это же настоящий кошмар. Плюс разве мог Перси отказать этому большому надутому детскому личику? Фрэнку поручили сложнейшее задание, которое, вполне вероятно, будет стоить ему жизни. Он напуган. И нуждается в помощи Перси.

К тому же вчера вечером из них троих действительно вышла хорошая команда. На Хейзел и Фрэнка можно положиться. Они приняли Перси как родного. И все же ему не нравилась перспектива отправиться в этот поиск, особенно потому, что его предложил Марс, и особенно из-за снов.

– Я… Я лучше начну собираться.

Он спустился с койки и оделся. Все его мысли были об Аннабет. Помощь уже на подходе. Он мог вернуть свою старую жизнь. Всего-то и нужно – остаться и подождать.

За завтраком на него было направлено всеобщее внимание. Все шепотом обсуждали события прошлого вечера:

– Двое богов в один день…

– Сражается не как римлянин…

– Водяную пушку мне в нос…

Перси был слишком голоден, чтобы заострять на этом внимание. Он умял гору оладий, яиц, бекона, вафель и яблок, запив это несколькими стаканами апельсинового сока, и съел бы еще, но Рейна объявила о скором начале заседания сената в городе, и все ребята в тогах потянулись на выход.

– Пора. – Хейзел вертела в пальцах камень, очень похожий на двухкаратный рубин.

Рядом с ними в воздухе, фиолетово мерцая, проявился призрак Вителлия:

– Бона фортуна[20] вам троим! Ах, заседания сената. В памяти свежо то, на котором убили Цезаря. О, сколько на его тоге было крови…

– Спасибо, Вителлий, – прервал его Фрэнк. – Нам нужно спешить.

Рейна и Октавиан возглавили процессию сенаторов из лагеря. Металлические борзые сопровождали их, бегая взад-вперед по дороге. Хейзел, Фрэнк и Перси держались позади. Перси заметил Нико ди Анжело в черной тоге, беседующего с Гвен, которая выглядела немного бледной, но на удивление здоровой, учитывая, что прошлой ночью она умерла. Нико помахал ему и продолжил разговор, и Перси лишь сильнее уверился в том, что брат Хейзел его избегает.

Дакота то и дело путался в полах своей усеянной пятнами тоги. Многие сенаторы, похоже, были непривычны к этому одеянию – они подхватывали полы и старались удержать на плечах грозящую соскользнуть ткань. Перси порадовался про себя, что ему достаточно простой фиолетовой футболки и джинсов.

– Как римляне передвигаются в этих штуках? – спросил он.

– Это только для официальных мероприятий, – пояснила Хейзел. – Вроде смокингов. Древние римляне наверняка ненавидели тоги не меньше нашего. Кстати говоря, ты, надеюсь, не взял с собой никакого оружия?

Рука Перси метнулась к карману, в котором всегда лежала ручка:

– А что? Нам нельзя?

– Запрещается проносить оружие за Померанскую линию.

– Какую линию?

– Померанскую, – повторил Фрэнк. – Это граница города. За ней священная «безопасная зона». Легионы не могут там проходить. Любое оружие под запретом. Это чтобы заседания сената не оборачивались кровопролитием.

– Как во время убийства Юлия Цезаря? – предположил Перси.

Фрэнк кивнул:

– Не волнуйся. Ничего такого не случалось уже несколько месяцев.

Перси понадеялся, что он шутит.

Вскоре он уже мог вблизи оценить красоту города. На солнце поблескивали черепичные крыши и золотые купола. В садах цвели жимолость и розы. Центральная площадь, выложенная белыми и серыми каменными плитами, была декорирована статуями, фонтанами и позолоченными колоннами. Мощеные улочки вились вдоль свежеокрашенных частных домов, магазинов, кафе и парков. Вдалеке возвышались Колизей и ипподром.

Лишь когда сенаторы впереди него замедлили шаг, Перси обнаружил, что они успели дойти до границы города.

На обочине дороги стояла белая мраморная статуя в натуральную величину, изображающая мускулистого мужчину с кудрявыми волосами, без рук и с раздраженным выражением лица. Может, оно объяснялось тем, что его изваяли лишь до пояса. Все, что ниже, представляло собой большой мраморный блок.

– По одному, пожалуйста! – сказала статуя. – Приготовьте ваши идентификаторы!