Сын Нептуна

Открыв глаза, она обнаружила себя лежащей на траве и перепачканной с ног до головы. Перси раскинулся на земле у ее ног, кашляя и сплевывая грязь.

Фрэнк склонился над ними, восклицая без остановки «О боги! О боги! О боги!». Он достал из сумки запасную футболку и попробовал оттереть с лица Хейзел грязь, но толку от этого было чуть. Затем он оттащил Перси подальше от трясины.

– Вас так долго не было! – ужасался Фрэнк. – Я не думал… о боги, больше никогда так не делайте! – И он стиснул Хейзел в объятиях.

– Не могу… дышать… – прокряхтела она.

– Прости! – Фрэнк вновь засуетился, проверяя, как они, и пытаясь привести их в порядок. Наконец он помог им переместиться на обочину, где они сели, дрожа и периодически сплевывая грязь.

Хейзел не чувствовала рук, то ли от холода, то ли от шока, но все же заставила себя рассказать о видении, посетившем ее в трясине. Не о Сэмми – говорить об этом было пока слишком больно, – но о предложении Геи прожить выдуманную жизнь и ее словах, что Нико у нее в плену. Хейзел не хотела хранить это в тайне, боясь, что ее захлестнет отчаяние.

Перси растирал плечи. Его губы приобрели синеватый оттенок.

– Ты… ты спасла меня, Хейзел. Мы выясним, что случилось с Нико, обещаю.

Хейзел сощурилась на солнце, успевшее подняться высоко в небо. Оно приятно пригревало, но девушку продолжала колотить дрожь.

– Вам не кажется, что Гея слишком легко нас отпустила?

Перси снял с волос комок грязи:

– Может, мы все еще ей нужны. А все ее слова – это она просто дурила тебе голову.

– У нее получилось, – кивнула Хейзел. – Она знала, чем меня пронять.

Фрэнк набросил ей на плечи свою куртку:

– Все по-настоящему. Вот это настоящая жизнь. Ты ведь знаешь, да? Мы не дадим тебе снова умереть.

Он говорил так уверенно. Хейзел не хотелось спорить, хотя она не представляла, как Фрэнк может помешать Смерти. Она прижала ладонь к карману пальто, где лежал аккуратно завернутый в ткань кусочек дерева. Что стало бы с Фрэнком, если бы она навеки погрузилась в трясину? Может, тогда бы ему ничего больше не угрожало? Там огонь никогда не добрался бы до деревяшки…

Хейзел была готова пойти на любую жертву, лишь бы Фрэнк остался невредим. Может, ее чувства не всегда были столь сильными, но Фрэнк доверил ей свою жизнь. Он верит в нее. У нее сердце разрывалось от мысли, что с ним может что-то случиться.

Она покосилась на взбирающееся по небосклону солнце… Время убывало. Она подумала о Хилле, царице амазонок из Сиэтла. Та уже две ночи подряд должна была сражаться с Отрерой – если, конечно, она все еще жива. Хилла рассчитывала, что Хейзел освободит Танатоса.

Она заставила себя подняться. Ветер с Воскресенского залива был все таким же холодным, каким она его помнила.

– Нужно идти. Мы теряем время.

Перси скользнул взглядом по дороге. К его губам постепенно возвращался здоровый оттенок.

– Там по пути есть какие-нибудь гостиницы или что-то наподобие, где мы сможем помыться? В смысле… в гостиницы же пускают грязных людей?

– Не знаю, – призналась Хейзел.

Она смотрела на город внизу – и не верила своим глазам: он так вырос после тысяча девятьсот сорок второго года, что даже гавань под его напором сместилась к востоку. Большинство зданий были новыми, но планировка центра выглядела знакомой. И кажется, она узнавала отдельные хранилища на берегу.

– У меня есть идея, где мы можем привести себя в порядок.

42. Хейзел

В городе Хейзел двинулась по знакомому маршруту семидесятилетней давности – именно этим путем она шла в последний вечер своей жизни, когда вернулась с холмов домой и не обнаружила там мамы.

Она повела друзей по Третьей авеню. Вокзал был все там же, и большой белый двухэтажный отель «Сьюард» продолжал работать, хотя и успел разрастись вдвое. Они хотели остановиться в нем, но Хейзел в итоге решила, что заходить туда испачканными в грязи не очень хорошая идея, да и вряд ли трем несовершеннолетним разрешат заселиться в номер.

Вместо этого они свернули к берегу. К великому удивлению Хейзел, их старый дом все еще стоял на заросшем раковинами пирсе. Крыша просела, стены были в дырках, словно по ним стреляли картечью, а на заколоченной двери висела табличка с надписями от руки: «КОМНАТЫ – СКЛАД – СВОБОДНО».

– Идемте, – сказала она.

– Э-эм… ты уверена, что это безопасно? – спросил Фрэнк.

Хейзел нашла открытое окно и забралась внутрь. Друзья последовали ее примеру. Здесь явно давно никто не жил. Их ноги взметнули слой пыли, и та заклубилась в узких лучах солнца, падающих из дырок в стенах. У стен стояли стопки заплесневелых картонных коробок с наклейками «Поздравительные открытки, по сезонам». Хейзел не представляла, кто мог оставить пылиться на складе на Аляске несколько сотен коробок с открытками, но было в этом что-то горько-ироничное: словно все эти открытки предназначались ей за все те праздники и дни рождения, которые она пропустила за семь десятилетий.

– Тут хотя бы теплее, – заметил Фрэнк. – Полагаю, на воду рассчитывать не стоит? Может, я сгоняю в магазин? Я не такой грязный, как вы. Куплю нам одежды.

Хейзел слушала вполуха.