Сын Нептуна

– Все втроем? – засомневался Перси. – А он нас выдержит?

Арион возмущенно заржал.

– Ну ладно, грубить совсем необязательно, – сказал Перси. – Лезем.

Они разместились на спине жеребца: Хейзел спереди, предоставив Фрэнку и Перси опасно балансировать позади нее. Фрэнк обхватил руками ее талию, и Хейзел подумала, что, если этот день станет для нее последним, она умрет без сожалений.

– Вперед, Арион! – скомандовала она. – К леднику Хаббард!

Конь поскакал по воде, копытами обращая поверхность моря в пар.

43. Хейзел

Верхом на Арионе Хейзел чувствовала себя всесильной, неудержимой и полностью контролирующей ситуацию – истинное единение всадника и коня. Может, именно так ощущают себя кентавры?

Капитаны судов в Сьюарде предупредили ее, что до ледника Хаббард три сотни морских миль тяжелого и опасного плавания, но Ариону все было нипочем. Он несся по воде со скоростью звука, испуская столько тепла, что Хейзел было совсем не холодно. На своих двоих она бы никогда не смогла быть такой храброй. Но верхом на лошади ей не терпелось вступить в бой.

Фрэнк и Перси не разделяли ее восторга. Оглянувшись, Хейзел увидела, что у них стучат зубы, а глаза подпрыгивают в глазницах. У Фрэнка от перегрузки тряслись щеки. Перси, сидя позади, держался за него мертвой хваткой, боясь соскользнуть с лошадиного крупа. Хейзел надеялась, что этого не случится, потому что на такой скорости Арион мог умчаться на пятьдесят или шестьдесят миль вперед, прежде чем она заметит потерю друга.

Они неслись по замерзшим проливам, мимо голубых фьордов и водопадов, обрушивающихся в море со скальных обрывов. Арион перепрыгнул через вынырнувшего из воды горбатого кита и, вспугнув с айсберга стаю морских котиков, продолжил свой стремительный галоп.

Казалось, прошли считаные минуты – и вот они оказались в узком проливе, где вода сменилась густой голубой массой из колотого льда. Арион застыл на бирюзовой льдине.

В полумиле впереди возвышался ледник Хаббард. Хейзел уже приходилось видеть ледники, но даже она не сразу осознала, что предстало перед ее глазами. Во все стороны простирались фиолетовые горы с белыми снежными верхушками, обвитые посередине пушистыми кольцами облаков. В долине между двумя крупнейшими пиками из моря, перегораживая все ущелье, вырастала зазубренная стена льда. Ледник был бело-голубым с черными прожилками и напоминал коридор из грязного снега, оставленный после чистки дорожки во дворе, только в четыре миллиона раз больше.

Стоило Ариону остановиться – и Хейзел сразу ощутила резкое падение температуры. От всей этой ледовой махины исходили волны холода, превращая залив в самый большой в мире морозильник. Но самым странным был грохот как от грома, то и дело прокатывающийся над водой.

– Что это гремит? – Фрэнк поднял взгляд к облакам. – Гроза?

– Нет, – сказала Хейзел. – Это лед трещит и смещается. Миллионы тонн льда.

– Хочешь сказать, эта штука прямо сейчас ломается?! – ужаснулся Фрэнк.

Как по команде, сбоку ледника беззвучно откололась и рухнула в море полоса льда, подняв столбы брызг и ледяной шрапнели высотой в несколько этажей. Миллисекундой позже их накрыл звук – БАБАХ! – сопоставимый по мощи с тем, что оглушил их, когда Арион преодолел звуковой барьер.

– К этой штуке опасно приближаться! – воскликнул Фрэнк.

– Но нам придется, – сказал Перси. – На ее верху гигант.

Арион всхрапнул.

– Черт, Хейзел, – поморщился Перси, – скажи своему коню следить за языком.

Хейзел сдержала смех:

– Что он сказал?

– Тебе цензурную версию? Что он может доставить нас наверх.

Фрэнк изумленно вытаращился:

– Я думал, он не умеет летать!

На этот раз Арион так злобно заржал, что Хейзел даже спрашивать не стала: он определенно ругался.

– Чувак, – обратился Перси к жеребцу. – Меня наказывали за меньшее. Хейзел, он обещает показать, на что способен, – только прикажи.

– О… ну тогда держитесь, ребята, – с волнением сказала она. – Арион, пошел!

Арион выпущенной наобум ракетой рванул по каше из воды и снега прямо к леднику, будто хотел взять его «на слабо».

Воздух стал холоднее, треск льда – громче. По мере приближения ледник, казалось, все увеличивался в размерах, и у Хейзел закружилась голова, когда она попыталась вобрать все это глазами. Боковую поверхность ледника испещряли трещины и пещеры, а между ними торчали острые, как лезвие топора, гребни. От нее то и дело откалывались куски – одни были не больше снежка, а другие достигали величины целых домов.

Они были примерно в пятидесяти ярдах от основания, когда раздался жуткий грохот, отчего у Хейзел завибрировали все кости, и на ребят стала падать стена льда, которая смогла бы покрыть весь Лагерь Юпитера.

– Берегись! – закричал Фрэнк, что, на взгляд Хейзел, было несколько излишним.

Арион прекрасно все видел. Он молнией промчался между обломками и на немыслимой скорости с фантастической ловкостью поскакал по ним, как по ступенькам, к вершине ледника.