Читаем Свадьба полностью

Yes, everysing is zere.Есть. Там все есть.
ZHIGALOV.Жигалов.
But you don't have our kinds of mushroom.А вот груздей, небось, нету.
DIMBA.Дымба.
Yes, we've got zem and everysing.И грузди есть. Все есть.
MOZGOVOY.Мозговой.
Harlampi Spiridonovitch, it's your turn to speak!Харлампий Спиридоныч, ваша очередь читать речь!
Ladies and gentlemen, a speech!Господа, пусть говорит речь!
ALL. [To DIMBA] Speech! speech!Все (Дымбе). Речь! речь!
Your turn!Ваша очередь!
DIMBA.Дымба.
Why?Зацем?
I don't understand....Я не понимаю которое...
What is it!Сто такое?
ZMEYUKINA.Змеюкина.
No, no!Нет, нет!
You can't refuse!Не смейте отказываться!
It's you turn!Ваша очередь!
Get up!Вставайте!
DIMBA. [Gets up, confused] I can't say what...Дымба (встает, смущенно). Я могу говорить такое...
Zere's Russia and zere's Greece.Которая Россия и которая Греция.
Zere's people in Russia and people in Greece....Теперь которые люди в России и которые в Греции...
And zere's people swimming the sea in karavs, which mean sips, and people on the land in railway trains.И которые по морю плавают каравия, по русскому знацит корабли, а по земле разные которые зелезные дороги.
I understand.Я хоросо понимаю...
We are Greeks and you are Russians, and I want nussing....Мы греки, вы русские и мне ницего не надо...
I can tell you... zere's Russia and zere's Greece...Я могу говорить такое... Которая Россия и которая Греция.Входит Нюнин.
[Enter NUNIN.] NUNIN.Нюнин.
Wait, ladies and gentlemen, don't eat now!Постойте, господа, не ешьте!
Wait!Погодите!
Just one minute, Nastasya Timofeyevna!Настасья Тимофеевна, на минуточку!
Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки