Сущность христианства

Учение о творении исходит из Иудеи; оно есть характерное учение, основное учение иудейской религии. Лежащий в его основе принцип есть не столько принцип субъективности, сколько эгоизма — Учение о творении, в его характерном значении; возникает только тогда, когда человек смотрит на природу, как на практическое средство удовлетворения своей воли и потребностей, и низводит ее в своем представлении на степень простого орудия, простого продукта воли. Бытие природы становится для него понятным, коль скоро он объясняет его самим собой, в своем смысле. Вопрос: откуда взялась природа или вселенная? предполагает соб ственно удивление, вызванное существованием мира, или другой вопрос: почему она есть? Но это удивление и этот вопрос возникают только там, где человек уже отделил себя от природы и сделал ее простым объектом воли. Автор «Книги премудрости» (гл. 13) справедливо замечает, что язычники не возвысились до понятия творца вследствие восхищения своего красотою мира. Тот, для кого природа является прекрасным объектом, видит цель и основание ее существования в ней самой и не может задаться вопросом: почему она есть? В его сознании и миросозерцании понятие природы отождествляется с понятием божества. Он убежден, что природа, действующая на его чувства, возникла, произошла, но не была сотворена в собственном смысле, в смысле религии, т. е. она не есть произвольный продукт, изделие. Самый факт возникновения не заключает в себе, по его мнению, ничего дурного, нечистого, небожественного: он и богов своих считает существами самовозникшими. Производительная сила является в его глазах высшей силой, и поэтому он считает основанием природы действительную, в его чувственном созерцании проявляющуюся силу природы. Так рассуждает человек, отождествляющий понятие мира с понятием космоса, красоты, божественности, человек, относящийся к миру эстетически или теоретически, ибо теоретическое созерцание первоначально есть эстетическое, ибо эстетика есть prima philosopliia. Только там, где это созерцание одушевляло человека, зарождались и высказывались мысли вроде следующего изречения Анаксогора: человек рожден для созерцания мира.[58] Исходной точкой этой теории является гармония с миром. Субъективная деятельность, благодаря которой человек удовлетворяет себя и расширяет круг своих действий, ограничивается здесь чувственной силой воображения. Удовлетворяя себя, человек оставляет здесь в покое природу, основывая свои воздушные замки, свои поэтические космогонии исключительно на естественном материале. Если же человек, напротив, смотрит на мир с практической точки зрения и превращает эту практическую точку зрения даже в теоретическую, то он отделяет себя от природы и делает ее покорной слугой своих эгоистических интересов, своего практического эгоизма. Теоретическим выражением этого эгоистического, практического миросозерцания, утверждающего, будто природа — ничто сама по себе, служит взгляд на природу или вселенную, как на нечто сделанное, сотворенное, как на продукт веления. Бог сказал: да будет свет, и был свет, т. е. Бог приказал: да будет свет, и он тотчас предстал по этому велению[59].

Высшим принципом для иудейства является утилизм, польза. Вера в особый божественный Промысел есть характерная вера иудейства. Вера в Промысел есть вера в чудо; а вера в чудо предполагает взгляд на природу, как на объект произвола, эгоизма, низводящего природу только на степень средства к достижению произвольных целей. Вода расступается и смыкается подобно твердой массе, пыль превращается во вшей, жезл в змия, река в кровь, скала в родник воды; свет и тьма появляются одновременно на том же месте; солнце замедляет и изменяет свое обращение. И все эти противоестественные явления совершаются на пользу Израиля, по одному велению Иеговы, пекущегося только об Израиле; и они олицетворяют собой эгоизм израильского народа, исключающий все другие народы, абсолютную нетерпимость — тайну монотеизма.