Страга Севера

Полковник чувствовал какой-то подвох. Скорее всего, пока они тут беседовали, приехали Колченогий с Комиссаром, и теперь они должны навалиться втроем. «Папа» провел лишь разведку боем, основная схватка была впереди, и уж наверняка с заготовленными неотразимыми аргументами. Иначе бы он угрожать не стал… Арчеладзе мысленно прикинул, чем располагает на самый худой случай, и в общем-то кое-что было для обороны и даже нападения. Можно даже признать налет на «Валькирию», совершенный с целью завладеть документами, которые бы пролили свет на некоторые факты, связанные с пропажей части золотого запаса. А документов могло не оказаться во взорванных сейфах, как и дискет в разбитых компьютерах. Кристофер оказался предусмотрительным! Но признать это следовало лишь в том случае, если предъявят неопровержимые улики. И наконец, оставался еще один козырь – задержанный однорукий палач, по поведению и способу совершения преступления убийца старика Молодцова. Успели ли доложить «папе» о нем?.. Есть еще майор Индукаев, который видел в лицо трех представителей Интернационала, весьма остро заинтересованных сбить с толку следствие и поиск золотого запаса.

Голыми руками не возьмешь, ко всему прочему существует истина – в бане все равны…

Но что сказать о Птицелове? Чем прикрыться?..

Нинзя угодливо косолапил впереди, растворяя перед ним двери.

Разумеется, у «папы» были веские основания не доверять Арчеладзе: последнее время полковник практически работал бесконтрольно, тем более завязал контакт с этим русским иностранцем – «человеком из будущего»…

Однако он не ожидал того аргумента, который заготовил ему «папа».

В предбаннике на широкой деревянной лавке лежал Нигрей. Видно, его втащили сюда за руки и ноги, без носилок, еще теплого, и он окостенел так, как был брошен, – свесились руки, ноги в грязных ботинках разбросаны, одежда на груди насквозь пропитана почерневшей кровью, к которой налипли желтые листья роз.

Открытые глаза смотрели в потолок… Арчеладзе остановился в изголовье и, сам того не заметив, встал на колени, чтобы закрыть Нигрею глаза. Он с трудом вытянул околевшую кожу век, прижал их ладонями. На миг показалось, что мертвый от этого как бы расслабился, успокоился, заснул…

Потом он снял галстук и подвязал нижнюю челюсть покойного.

И не заметил, как за спиной оказался «папа».

– Ну что, продолжим, Эдуард Никанорович?

Полковник медленно поднялся с колен, напоследок зачесал пальцами спутанные волосы Нигрея, вытряс из них листочки роз и садовый сор.

На столе в кабинете «папы», разложенная по порядку, оказалась портативная радиоэлектронная аппаратура для прослушивания – вещественные доказательства, неопровержимые улики. «Папа» ничего не комментировал, и так все было предельно ясно. Он лишь пристально наблюдал за каждым движением полковника, и выпуклые глаза его напоминали два плавающих компаса.

Полковник сел на прежнее место и попытался собраться с мыслями, однако до предела натянутая струна звенела от малейшего прикосновения…

– Итак, продолжим, – заговорил «папа» сухим, бесцветным и немного визгливым голосом. – Впервые я столкнулся с некоторыми непонятными явлениями в нашем обществе, а точнее, в высших партийных кругах еще лет пятнадцать назад. Мне показалось тогда, что в коммунистической партии существует еще одна, тайная, не подвластная ни руководящим органам, ни партийной дисциплине. Все это время я занимался разгадыванием этих ребусов и отслеживал каждое действие, анализировал каждое случайно оброненное слово крупных партийных и далеко не партийных мужей. И в последние годы пришел к твердому убеждению, что в нашем государстве действует глубоко законспирированная и не знающая провалов международная организация. Из ее недр когда-то вышла коммунистическая идея с ее философией, трудами по экономической реформе человеческого общества, затем оттуда же явилась на свет идея фашизма… Одним словом, этот монстр способен родить все, что угодно, но лишь то, что необходимо в данный исторический момент, – от учения Фрейда до новых религиозных течений и культов. Когда-то надводной частью этого айсберга был вполне официальный Коминтерн. Сталин сам был частью незримой системы управления, хотя не подозревал об этом, и разгромил Коминтерн лишь потому, что не смог подмять его под себя. Но и вождь ошибся, поскольку не знал, что подобные организации не подлежат ни разгрому, ни упразднению. Они просто переформировываются, уходят в подполье и как бы исчезают из поля зрения. Большинство политиков независимо от их ориентации со временем попадают в сферу деятельности Коминтерна и незаметно начинают исполнять чужую волю… Эдуард Никанорович, вы когда-нибудь задумывались об этом феномене?

– Кто убил Нигрея? – спросил полковник.

– Охрана приняла его за террориста, – вымолвил патрон. – Обстановка в государстве вам известна… Но об этом чуть позже. А сейчас не отвлекайтесь, отвечайте на вопрос.

– Я не политик и не поддаюсь влиянию, – отчеканил Арчеладзе.

– То есть осознанно выполняете чей-то заказ?

– Верно. В данном случае – ваш.