Стиратель

– Но послушай, ты же на самом деле не безэмоциональный. Я же вижу.

Джуд замер. Постоял, глядя на серое море, которое как раз показалось в конце улицы.

– Эмоции – это… – Он покрутил пальцами в воздухе. – Это случайное колебание стрелки компаса. Которая возвращается к северу. Там магнитный полюс. Стрелку притягивает туда. Меня притягивает на ноль. И мои эмоции слабые. Случайные. Посмотри на себя. Тебе дали лишних волшебных сил. Их нет. Ты не сумел их удержать. Пытался ты или нет, я не знаю, но ты не сумел, потому что они не твои. Моя суть – eraser, и Фотину это не устраивает. Всё.

– Если ты хотел узнать у меня, как подкрутить себе волшебных сил, то я правда не знаю, – сочувственно проговорил Матвей. – И Ассо меня полюбила не из-за того, конечно, Ариана все неправильно поняла. Боюсь, я не знаю, как тебе помочь. Прости. Я вижу, что ты на что-то надеялся, когда вызвался…

Джуд махнул рукой.

– Я догадывался, что ты не в курсе. Откуда тебе. И я не… изначально я не вызывался, это был рядовой случай, но потом… Потом да, вызвался, потому что… Ладно.

Он снова пошел вперед, правда, медленно, будто на автомате.

– Договаривай уже, хватит отмалчиваться.

– Потому что ты… нарушаешь равновесие. Вы нарушаете равновесие. С твоей женой. Я понимаю, что ты не можешь ничего исправить. Я просто страхую. Страхую тебя немножко. Ты не осознаешь, что делаешь.

– А ты что делаешь?

– Я ничего не делаю. Я есть я, я не могу не быть собой. Я своим присутствием уравниваю. Сглаживаю. Как это называется? Нивелирую. В данном случае это не проклятие, это на пользу.

– А тебе что от этого?

Джуд усмехнулся.

– Не веришь в бескорыстие. Ну да. Мне… Может, я надеялся увидеть, как изменил твою жизнь всплеск магии. Может, я хотел посмотреть, как полукровке удалось жениться на кромешнице, которая еще не побывала замужем за человеком и вдруг отреклась от жизни среди людей. Может, я хотел… в твоем исключительно расшатывающем присутствии немного нарушить собственное идеальное равновесие? сбить этот идеальный ноль? Не знаю. Сейчас я осознал, что все это очень глупо. Это заводские настройки. Я не могу выковырять eraser из каждой клеточки своей психики. Это невозможно. Как ты себя чувствуешь? Прекрасно. Пошли обедать.

Глава 10

Матвей и Джуд зарулили в первый попавшийся ресторан. Народу в такую погоду тут вовсе не было, и это их вполне устраивало. На стенах висела старая крестьянская утварь, имитируя атмосферу подлинности, но затею немного портили рекламные плакаты из Америки. По радио тоже пели что-то на английском. Однако пахло тут приятно, мясом, которое жарят на мангале, и Матвей вспомнил, что и правда голоден.

Когда принесли меню, грек посмотрел на товарища вопросительно. Матвей лишь рукой махнул: ему было все равно, что есть, и Джуд заказал что-то на свой вкус.

– Только давай быстрее, время-то идет, – напомнил Матвей.

– Да, конечно. Но тебе обязательно надо питаться.

– Меня это уже напрягает немного, что вы меня все время кормите-то?

– «Вы» это кто? – с усмешкой уточнил Джуд.

– Да вот Элени вчера вечером настаивала, чтобы я поел, – смущенно пояснил Матвей.

– А, Элени. Да, вчера вечером ты был совсем белый и шатался на ветру.

Матвей кашлянул, поразглядывал дырявые корзины на стенах и предпочел вернуться к обсуждению личной жизни Джуда.

– «Фотина» по-русски будет «Светлана», – сообщил он. – Значит, «светлая».

– Угу.

– А кто она, я что-то не сумел понять.

– Она врач…

– Я не про то. Она полукровка, но каких кровей?

– А… – Джуд нахмурился. – Я не знаю, как это по-русски. Если на латыни, sylphus. Sylphid на английском.

– Сильфида!

– Да. Не совсем сильфида. Наполовину. А в России?

– У нас я как-то не встречал духов воздуха, я даже не знаю… Вилы, было понятие о вилах, девах воздуха, но…

– «Но». Вот именно. У нас тоже редкость. Наверное, им труднее смешиваться с людьми, что ли… Где воздух и где люди, – развел руками Джуд. – Вот такая она… редкая.

– Согласен. Воздух, значит. Воздух, или ветерок, может как задуть пламя, так и сделать его ярче.

Джуд поднял бровь.

– Я имею в виду, что ты наполовину огненный, – пояснил Матвей.

Грек отвел глаза, потер пальцами лоб и наконец очень аккуратно положил ладонь на стол.

– Я не… Мы не должны говорить о Фотине, – ровно произнес он.

– Почему?

– Это нехорошо.

– Но мы же не сплетничаем. Я не скажу о ней ничего плохого… ничего грязного, – нажал Матвей, внимательно наблюдая за собеседником.

– Нет.

– Почему?

– Я… я не могу. Не надо.

Джуд, пиратский капитан, смотрел на него печальными, несчастными глазами. Матвею было совестно, но он решил все же попробовать еще раз.

– Ты не можешь, потому что – что? – уточнил он. – Потому что ты боишься, что тебе станет больно, и сразу отдергиваешь мысль, как отдергиваешь руку от огня? Так ты никогда не собьешь свои «идеальные настройки», друг мой. Боль нужна нам затем, чтобы ее прожить.

– Ты, – с досадой выплюнул Джуд. – Тебе легко говорить.