Стиратель

Джуд качнул головой. На губах появилась тень улыбки, только тень. Взгляд оставался внимательным и выжидающим. «Снова телепатия у них, что ли», – подумал с досадой Матвей. А потом понял.

Фотина подошла к одному из шкафчиков, извлекла из кармана ключ, отперла дверку и достала фонарик и резиновый молоток.

– Голова кружится? – спросила она у Матвея.

– Временами да, временами нет.

– Болит?

– М-м… временами.

– Слабость? Нарушение координации? Повышенная реакция на свет? На звуки?

– Вроде нет.

– Но вы не помните, как ударились головой. Кратковременная потеря сознания была?

– Н-нет… – Матвей неуверенно посмотрел на Джуда.

– Не было, – ответственно заявил тот.

– Засыпали после травмы?

– Он спал в машине, да.

– Но я практически не спал ночью, – возразил Матвей. – Вполне естественно, что я…

– Ладно.

Она принялась за стандартный врачебный осмотр: проверила зрачки, движения глаз, рефлексы. И как раз когда Матвей сказал себе, что она действует совершенно как обычный врач в самой обычной поликлинике, положила ему руку на лоб.

– Закройте глаза, – прошептала она. – Я проверю, и… ш-ш-ш. Тише.

Ее рука была прохладной и сухой. Внутреннему взору Матвея представился его собственный мозг как темный, заросший паутиной чердак, в котором вдруг открылось окно, и через это окно хлынул яркий солнечный свет. По ощущениям, стояла зима, и свет солнца не нес с собой тепла, только морозную свежесть, но это было то, что нужно.

Он замер, не в силах пошевелиться. И когда Фотина отняла руку, едва ли не потянулся за ней следом. Пропали и гул в ушах, и боль, и серая пелена.

– Все в порядке, – сказала она. – Сотрясения нет. Потрясение есть. Не мозга. В целом. Джуд, ты…

Матвей открыл глаза. Джуд стоял, глядя в окно. Спина его казалась закаменевшей.

– Да, – ответил он ровно.

– Ты… – Фотина прикусила губу, но решила договорить до конца, чтобы убедиться, что поняла все правильно. – Ты включал… ты подверг его…

– Да.

– Я увидела. Я так и думала. – Она задышала глубже, сунула руки в карманы и сжала их там в кулаки.

Матвей посмотрел на спину Джуда и вновь вернулся взглядом к Фотине, которая тихо пылала от негодования с ним рядом. Кашлянул.

– Я… сам напросился, все в рамках закона, уверяю вас, – сказал он, повинно опустив голову. – У Джуда не было другого выхода. Я временно слетел с катушек, а он, очень аккуратно и бережно, вернул меня к норме. Если так можно выразиться, конечно.

– Можно-можно, – защебетала Ариана. – Джуд у нас всех возвращает к норме. Он воплощенная норма. Идеальный камертон. Никаких перехлестов. Никаких эмоций. Самообладание и контроль. Правда, Джуд?

Тот развернулся и посмотрел подчеркнуто только на Ариану.

– Правда. Это моя работа.

– Вчера вы слетели с катушек, – строго отчитала Матвея Фотина. – Временно. Сегодня упали, а потом угодили в аварию. И еще нет и полудня. Какие у вас планы на вечер?

Матвей даже слегка удивился. Усмехнулся.

– Я очень постараюсь больше не впутываться в переделки, – пообещал он. – Это не то чтобы мое обычное состояние. Я просто попал в такую ситуацию… временно… когда я, не по своей воле, нарушаю равновесие. Так Джуд говорит.

Ариана хихикнула, подошла к Джуду и кокетливо выгнула шею.

– Джуд так говорит, да, – с энтузиазмом согласилась она. – Он все время так говорит. У него все нарушают равновесие. Нет ничего превыше равновесия. Равновесие, закон, порядок, нейтральность. Полная объективность. Радоваться тоже не стоит. Слишком хорошо – тоже нехорошо. Это нарушает нейтральность. И объективность. И равновесие. Как вас Джуд не убил до сих пор, раз вы нарушаете равновесие, я удивляюсь.

Если бы Матвею не промыло сейчас мозги волной благотворного, доброго света, эта речь, возможно, запустила бы у него новый приступ паранойи. Теперь же он видел, как еле заметно дергаются при этих словах у Джуда уголки рта. Наблюдал, как взгляд сурового офицера притянулся к Фотине, которая стояла, словно изваяние, и сверлила его глазами, явно упрекая – испепеляя на месте – за применение «стирателя».

– Джуд оказывает мне неоценимую помощь, – сказал Матвей, отчаянно пытаясь подобрать слова, которые могли бы спасти положение. – Я… всего лишь турист, и я не очень понимаю, что происходит, и даже не знаю, что бы я делал без Джуда. Если бы он не снял мне вчера лишние эмоции, я бы точно с ума уже сошел.

Зависла пауза.

– Хорошо, – сказала ледяным тоном Фотина. – Джуд, если ты уверен, что тебе самому помощь не нужна…

Тот вскинул бровь и в два шага добрался до кушетки.

– Посмотри, пожалуйста.

В его темных глазах горел огонь. Матвей подавил в себе желание схватить глупую Ариану в охапку и вытащить из кабинета, оставив этих двоих наедине.

– Но ты сказал, тебя ничего не беспокоит.

– Не бес… Меня беспокоит.

– Джуд.

– У меня тоже сработала подушка безопасности. И я был за рулем. Мне, конечно, удалось уйти от столкновения, когда лихач-водитель едва не убил его, – в сторону Матвея вытянулся длинный палец, – но удар был сильный. Посмотри, пожалуйста, раз уж я здесь.

Фотина неохотно приблизилась и вытащила из кармана резиновый молоточек.

– Рефлексы не обязательно. У меня нет симптомов. Только посмотри.