Читаем Старик и море полностью

On each calm placid turn the fish made he was gaining line and he was sure that in two turns more he would have a chance to get the harpoon in.Во время каждого нового круга, который так спокойно и, казалось, безмятежно проплывала рыба, старик выбирал все больше лесы и теперь был уверен, что через два круга ему удастся всадить в рыбу гарпун.
But I must get him close, close, close, he thought."Но я должен подтянуть ее ближе, гораздо ближе, - подумал он.
I mustn't try for the head.- И не надо целиться в голову.
I must get the heart.Надо бить в сердце".
''Be calm and strong, old man,'' he said."Будь спокойным и сильным, старик", - сказал он себе.
On the next circle the fish's beck was out but he was a little too far from the boat.Во время следующего круга спина рыбы показалась над водой, но плыла она все еще слишком далеко от лодки.
On the next circle he was still too far away but he was higher out of water and the old man was sure that by gaining some more line he could have him alongside.Рыба сделала еще один круг, но была по-прежнему слишком далеко от лодки, хотя и возвышалась над водой куда больше. Старик знал, что, выбери он еще немного лесы, он мог бы подтащить рыбу к самому борту.
He had rigged his harpoon long before and its coil of light rope was in a round basket and the end was made fast to the bitt in the bow.Он уже давно приготовил гарпун; связка тонкого троса лежала в круглой корзине, а конец он привязал к битенгу на носу.
The fish was coming in on his circle now calm and beautiful looking and only his great tail moving.Рыба приближалась, делая свой круг, такая спокойная и красивая, чуть шевеля огромным хвостом.
The old man pulled on him all that he could to bring him closer.Старик тянул лесу что было силы, стараясь подтащить рыбу как можно ближе к лодке.
For just a moment the fish turned a little on his side.На секунду рыба слегка завалилась на бок.
Then he straightened himself and began another circle.Потом она выпрямилась и начала новый круг.
''I moved him,'' the old man said. ''I moved him then.''- Я сдвинул ее с места, - сказал старик. - Я все-таки заставил ее перевернуться.
He felt faint again now but he held on the great fish all the strain that he could.У него снова закружилась голова, но он тянул лесу с большой рыбой изо всех сил.
I moved him, he thought."Ведь мне все-таки удалось перевернуть ее на бок, - думал он.
Maybe this time I can get him over.- Может быть, на этот раз я сумею перевернуть ее на спину.
Pull, hands, he thought.Тяните! - приказывал он своим рукам.
Hold up, legs.- Держите меня, ноги!
Last for me, head.Послужи мне еще, голова!
Last for me.Послужи мне.
You never went.Ты ведь никогда меня не подводила.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки