Сталь в бархате

– Вот и хорошо, что в монастыре, – ответил владелец замка. – Не изнежен, не избалован, не в пример нынешним щеголям придворным. Привык жить в строгости, без распутства. Уже успел и горя, и крови хлебнуть – знает, что в жизни по чем. Не то, что нынешняя молодежь, выращенная возле юбок мамочек да нянечек. А что беден и без титула – не беда. Все мое добро ведь Молене достанется, вернее – ее мужу, вместе с баронским титулом.

– Как же: не изнежен, не избалован, – не унималась служанка. – Весь в кружевах с головы до ног, а рубашки медовыми притираниями так и благоухают… Ноготки отполированы, в рукаве – кружевной платочек. Ест – ни крошки не уронит, а как пьет – небось не рукавом утирается. Платочком губы промакивает. Прямо как девица какая-нибудь!

Барон нахмурился.

– Вот деревенщина! По-твоему благородный рыцарь должен на пол плевать в присутствии дамы и в рукав сморкаться? А что в кружевах – так мода сейчас такая. Я-то уже стар в эти тряпки рядиться, а как был молод, так… хе-хе… Вот ведь тогда тоже мода была, помнишь? Носки на обуви кверху закручены, да еще и волосом набиты, чтобы стояли. И штанины разного цвета. Сейчас вспомнишь – смех, а ведь сам так наряжался.

Старик махнул рукой и продолжал свою речь.

– Конрад прекрасно воспитан. К старшим с почтением относится, с дамами любезен, но без дерзости. Аккуратен, скромен, умен. Из старинного благородного рода. Да еще и настоящий герой. Эх, жаль что так молод… Будь он лет на пять постарше! Был бы и ростом повыше, и в плечах шире. Э, да что там! Дело наживное. Явись он в замок пару месяцев назад – видит Бог, отдал бы за него Молену даже не задумываясь! Но де Гресир ему, конечно, не по зубам… Как думаешь, Дарнок?

Дарнок, который присутствовал при этом разговоре, прикусил губу, не зная что ответить. Его выручила неугомонная Далина.

– Да с чего вы, господин барон, взяли, что де Вильен горит желанием с вами породниться? Он же сам говорил, что собирается в Гарстан сражаться с врагами нашей святой веры. Поживет денек-другой да и поминай как звали. Мальчишка еще, рано ему о женитьбе думать.

– Верно… – вздохнул старик. – Хоть бы на пару лет был постарше…

Между тем Молена привела своего гостя на верхнюю площадку башни, откуда открывался прекрасный вид на окрестности Морана. С трех сторон тянулись изумрудные холмы и поля, с четвертой до самого горизонта простирался темно-зеленый океан Рионского леса. Голубая лента ручья и желтая лента дороги змеились у подножия холма, на котором стоял замок. Большая деревня с островерхими соломенными крышами уютно расположилась под защитой Моранских стен, вторая деревенька, гораздо меньше, виднелась у подножия соседнего холма.

Свежий ветер растрепал волосы Конрада и заставил выбиться из аккуратной прически Молены несколько каштановых завитков. Они стояли рядом, облокотившись о парапет, и смотрели на чудесный пейзаж.

– Красиво, – задумчиво проронил юноша. – А что это там темнеет на северо-западе?

– Ну и зрение у вас! – восхитилась девушка, – Должно быть, это Фуар – наш второй замок. Но обычно его отсюда не видно.

– Он так же велик, как Моран?

– Вовсе нет. Это просто две башни на вершине скалы в том месте, где Сольж впадает в Вельт. Они очень старые, им около тысячи лет. Там мрачно и дико, а по ночам бродят приведения. Б-р-р! Мы там редко бываем. Отец держит там небольшой гарнизон и управляющего. Там даже слуг почти нет. А вот третий наш замок – Жансив, я люблю. Там уютно и весело, только места мало. Он, конечно побольше, чем Фуар, но намного меньше Морана. Это приданное моей матери… – и Молена печально вздохнула. – Я часто о ней вспоминаю… Вы ведь тоже потеряли мать, Конрад?

– Да, и отца, и мать, и всех близких. Даже свой замок. От него осталась лишь груда обгорелых развалин.

– Как это ужасно, – сочувственно вздохнула девушка. – Вам, наверное, очень одиноко?

– Я никогда об этом не задумывался. Что толку? Исправить ведь ничего нельзя.

– Поэтому вы и едете в Гарстан? Вам нечего терять.

– Да, а что мне еще делать?

– Почему вы покинули монастырь?

– Мне стало там невыносимо скучно. Я ведь почти ничего в жизни не видел. С раннего детства одни монастырские стены.

– Неужели у вас не осталось никаких родственников? Даже дальних?

– Насколько мне известно, нет.

– Как жаль…

Какое-то время они молчали. Ветер доносил до Молены едва уловимый запах меда.

– У вас здесь даже сад есть, – наконец сказал юный рыцарь, перегибаясь через парапет, чтобы лучше рассмотреть уютный уголок внизу.

– Да, совсем маленький. Идемте, я вам покажу.

Молена направилась к ступенькам, но оглянулась. Ей показалось, что Конрад не идет за ней. Так оно и было. Юноша по-прежнему смотрел вдаль, словно не мог оторваться от прекрасного пейзажа. Солнечный свет падал на лицо юного рыцаря, создавая странный и красивый эффект – оно словно светилось изнутри мерцающим золотистым светом.