Спящий красавец

Грэхем смотрел мимо него и словно не слышал заданного вопроса.

Да и что он может сказать? – поняла вдруг Дели, если вся задуманная им интрига рассыпалась, точно песочный замок, погребая под собой выстраданные планы и мечты.

– Отпустите слуг и домочадцев… – наконец тихо и устало буркнул бывший герцог, – я все расскажу.

Глава двадцать третья

– Мы никого сюда не звали и никого не держим, – сухо сообщил в ответ магистр, мгновенно уловивший плутоватую попытку Грэхема сохранить хоть толику былого авторитета, – И запрещать присутствовать на разбирательстве людям, не понимающим сути происходящего, тоже не намерены. Они имеют право знать правду. Говорите. Когда и почему вы задумали грандиозную интригу, в которую вплели всех ближайших родичей?

Тарве мрачно молчал, невидяще глядя в противоположную стену, и словно не замечал, как постепенно пустеет тронный зал. Наверное ждет, поняла Дели, что его бывшие подданные правильно поймут намек и оставят подсудимого наедине с судьями.

Однако этого не произошло. Хотя большая часть домочадцев и слуг крадучись выскользнула прочь, многие всё же остались.

– Можете сесть, – строго глянул на них Тервальд.

– Простите, ваше величество, – покаянно лепетал немолодой лакей в ливрее старшего слуги, – и подумать не могли, что вы самолично прибудете. Да еще и мажордом сидел, как приказали… эх, опозорились…

– Наука на будущее, – Анцельс остановил его страдания и жестко глянул на подсудимого. – Суд ждет, Грэхем!

– Девятнадцать лет назад… – голос бывшего герцога звучал бесцветно и безжизненно, словно суховей. – когда выяснилось, что у меня больше не будет детей. Лекари вынесли дружный приговор и получили по состоянию, за сохранение в тайне этого диагноза. Но любимая жена рыдала день и ночь… и я ее понимал. Мне тоже хотелось, чтобы трон наследовал ее сын. Поэтому не колеблясь согласился на план старого природника… жившего отшельником в заброшенных выработках. Такие операции проделывают над племенным скотом… а на людях это считается неэтичным и мерзким… но мы решились. Семя взяли у моего двоюродного дяди, у него была на тот момент самая сильная кровь. И были неимоверно счастливы, когда жена одного за другим родила двоих сыновей. Второго – для верности.

– О дочери вы не вспоминали? – безучастно справился маркиз Гордио.

– Вам же известно… – вздохнув, беззлобно огрызнулся Грэхем, – что такое дети от любимой женщины. А мне еще требовалось придумать, как избавиться от возможных претендентов. И я всё обдумал и приготовил, но двенадцать лет назад, когда император, а за ним и королева подписали указ о бастардах, тонко выплетенная, надёжная интрига рассыпалась как детская пирамидка. Жрецы сразу внесли незаконных прежде детей в родовые списки и Мэри из провинциальной девчонки вмиг превратилась в наследницу первой руки, хотя ни ее мать, ни она сама об этом даже не подозревали.

– И у вас родился новый план… – на королевских скулах заиграли тугие желваки, – убить бастарду.

– Нет, – твердо отказался Грэхем, и тут же желчно ухмыльнулся, – я нашел способ получше. Выдать ее замуж за сына.

– Но это запрещено законом… – прищурился Анцельс, с презрением рассматривая человека, которого, как выяснилось, абсолютно не знал. – Так поэтому вы и «убили» их… неожиданный ход. Тогда под чьей же личиной прячутся истинные дети вашей жены? И где она сама?

– Как? – даже растерялся знатный преступник, уверенный в невозможности подобного вывода.

– Что? – впервые за время возвращения подала голос Мэридит.

– Но ведь их все видели? – в унисон с ней недоумевала Дели.

– Да, – маркиз одобрительно кивнул природнице, – очень простой и дерзкий ход, на виду у всех двенадцать лет держать детей под чужим именем. Я бы тоже не поверил и не догадался… но нам всем за эти годы пришлось разбирать десятки интриг, сплетенных знатными лордами. Их не волновало, что титул достанется далеко не самым достойным потомкам, а многие и вообще старались как можно дольше никому не передавать родовых регалий. Слишком понравилось править самим. Судебными дознавателями об этом написаны целые тома, можно прочесть. А Грэхем подменил мальчиков еще детьми, и первое время, они несомненно жили под личинами. Однако дети, взрослея, быстро меняются, и мужчины порой намного сильнее, чем девушки. И теперь они похожи, как нам известно, на свою мать или ее родителей и на дядю приемного отца.

– А погибшие? – взор герцогини потемнел.

– Про них нам расскажет ваш отец, – строго глянул на подсудимого Анцельс, – но сначала мы разделим «сидельцев». Вместе с послушными Грэхему домочадцами за решеткой оказались и подкупленные им бедные родичи, создающие для леди Мэридит видимость свободного выбора жениха.

– Их поместим отдельно. – принял решение маркиз, поднимая еще одну решетку.

Магистр отправил туда лордов и негромко, так чтобы слыхали лишь судьи и герцогиня с подругой, буркнул: