Спящий красавец

Разумеется, он не ревновал… смешно даже представить рядом мальчишку секретаря и герцогиню… но душу все же сверлила досада. Ушлый секретарь слишком уж просто получил то дружеское расположение, о котором его величество только мечтать мог.

– Это правильно, – мягко заметила леди Раяна и оглянулась на распахнутые двери балкона, где маркиз Гордио и ее «молодой» муж тихо и серьезно что-то обсуждали. – Девушки намного охотнее доверяют тем молодым людям, в ком не видят скрытых врагов.

– То есть, – недоверчиво прищурился ее сын, – в нас молодые леди видят врагов?

– Примерно так, хотя это и слишком просто, – невозмутимо подтвердила графиня. – Вы охотники – они дичь, вы захватчики – они осажденные крепости. И хотя некоторые крепости почти открыто показывают готовность сдаться на милость победителей, достаточно и тех, кто готов постоять за свою свободу.

– А любовь? – почти враждебно смотрел на нее Тервальд.

– Прекрасное чувство… – улыбка леди Раяны была почему-то печальной, – но, жаль, нет способа проверить ее на истинность. И бегут в монастыри или прыгают со стен и мостов простушки, поверившие в жаркие заверения ухажеров.

– Тсс! Идут! – остановила разговор леди Беатрис.

Они спорили все утро, стоит ли всем присутствовать на втором завтраке в королевской столовой, совмещённом с аудиенцией, назначенной важным гостьям. Пусть девушки пока и сами не до конца осознали свою значимость для королевской семьи, старшее поколение уже готово было взять их под защиту. И пугать слишком многолюдной компанией сотрапезников не желало. Но потом постановили посмотреть на реакцию гостий и действовать по обстоятельствам. Если леди будут слишком тушеваться, мужчинам можно будет уйти.

– Доброе утро, – вошедшие гостьи дружно склонили головы перед сидящими за столом дамами.

– Садитесь, – указала на стулья рядом с собой бывшая королева, – это моя советница, леди Раяна. Всех остальных вы уже знаете.

Все остальные мгновенно оказались за столом, и никого не удивило, что король сидит по левую руку от герцогини, а его советник упорно ухаживает за природницей. Впрочем, девушки держались довольно уверенно, видимо сумели взять себя в руки. А может имели значение их наряды. Весьма строгие и изысканные, но при том достаточно модные и дорогие. У человека, подбиравшего их для герцогини несомненно был вкус и опыт.

– Ваша камеристка заслуживает награды, – мельком похвалила леди Беатрис, но гостья ответила очень серьезно.

– Это моя опекунша, леди Ортия. Она помогает мне выбраться из ловушки, в которую вовлек отец… но порадовать пока ничем не может. За полгода не нашлось ни единой зацепки.

– А нельзя ли немного поподробнее узнать про ловушку? – осторожно справилась леди Раяна.

– Конечно, – хмуро вздохнула герцогиня, – но сначала придется сказать несколько слов о моем детстве. Я никогда не знала, кто мой отец, мать лишь намекнула, что знатный лорд, однако запретила даже поминать эту тему, особенно при посторонних. И лишь перед смертью открыла правду, снова не позволив просить у него помощи. Она сама выбрала мне опекуншу, и та стала близким для меня человеком. Ей я и выложила свои сомнения, когда герцог вдруг вспомнил обо мне и призвал в замок. Зачем ему бедная бастарда, если заполучить герцогскую корону рьяно желает более сорока претендентов различной степени родства?

– Почему вы были бедны? – нахмурилась леди Беатрис, – неужели отец не назначил содержания?

– Назначил, – искоса глянув на побледневшую подругу, поспешила ответить за нее Дели. – Можно бы жить безбедно, без роскошеств. Но старая герцогиня проверяла казначея и урезала содержание… в десятки раз. Герцогу никто не доложил… как он утверждает, а сам про Мэри не вспоминал.

Король еле слышно скрипнул зубами.

– Это не важно, – подняла взор герцогиня, – когда я приехала, он очень старался возместить эту ошибку. Мне притащили кучу шкатулок с драгоценностями, привели толпу швей и нашили десятки нарядов. Как вскоре выяснила леди Ортия, родовые артефакты настроены согласно нового указа о бастардах… точнее, о запрете этого слова и самого понятия. Все дети не зависят от отношений родителей между собой и имеют равные права. И по этому правилу получалось что я самая ближайшая претендентка на герцогский трон. Так и вышло, больше никому не удалось коснуться родовых регалий.

– И в чем же дело? – испытующе смотрел на нее Анцельс.

– Отец… вызвал меня в кабинет и очень доходчиво объяснил, насколько тяжело управлять целой областью, по сути маленькой страной. Нужно столько всего знать… и уметь… вы и сами понимаете, что обо всем этом я не имела никакого понятия. А остальные родичи, особенно мужчины, с юношеских лет помогали заниматься решением важных вопросов, служили помощниками советников и секретарями отца. Поэтому он просил, чтобы я выбрала жениха между ними. Допустить к власти совершенно чужого человека герцог был не готов, хотя и добровольно отказался от короны. А если бы я не согласилась – ему пришлось бы остаться на посту… и это его убило бы.

– А какие зацепки искала леди Ортия? – волновало Шэдгера.