Спящая красавица

— Как ты не понимаешь? За цистерны с горючим отвечал я. И я не обнаружил, что одна из них дала протечку.

— Заткнись! Тебя бы судили, если бы ты был в чем-то виноват. Давно пора понять! — Она обратилась к нам: — В этом вопросе мужу нельзя доверять. Он очень впечатлительный человек, и много лет назад попал в страшную аварию. Их судно чуть было не погибло от взрыва бензина. Мой муж был автол-инженером и винит себя за случившееся. Но в действительности его вины в том не было.

— Кто же был виноват? — спросил я.

— Если и была чья-то шина, то одного капитана Сомервилла. Я лично разбиралась в этом вопросе с коллегами мужа. Почти все они уверяли, что капитан Сомервилл загрузил в баки слишком много бензина и один из баков не выдержал перегрузки. А решать подобные вопросы мог только он один.

Эллис поднял голову. Его пьяное горе постепенно сменилось другими эмоциями:

— Помолчи, прошу тебя помолчи! Или ты хочешь, чтобы я потерял свое место?

— Ты мог бы получать и побольше на другой работе. Я давно тебе это говорила. А теперь ты превратился в настоящего мальчика на побегушках, тобой помыкают все кому не лень. Сколько раз я предлагала тебе уехать отсюда и начать все заново?

— Я и сам этого хочу,— неуверенно промямлил Эллис.

Его желание излить душу прошло вместе с уверенностью, что мертвец плыл сюда четверть века через весь Тихий океан. Теперь Эллис стал самым обычным пожилым человеком, боящимся потерять работу.

Глава 28

К вечеру движение на улицах стихло. Мой путь лежал через рабочий район, где я жил в юности до того как землетрясение затронуло Лонг-Бич. Меня поразил вид неприглядных обшарпанных домов, узких кривых улиц. Исключение составляла одна из них, на которой цвели желтые акации, выставляя напоказ пышное золото своих соцветий.

Стрелки часов переползли через половину шестого, когда я остановил машину возле дома, где находилась приемная доктора Брокау. Он занимал угловое помещение на третьем этаже старого здания, пережившего землетрясение. Приемная была обставлена старомодной мебелью, в углу стоял письменный стол и металлический шкаф с картотекой.

В приемной никого не было, ушедшие пациенты оставили после себя едва заметный запах страха и бедности, который обычно именуют одним словом: «вонь».

Из соседнего помещения вышла остроносая особа с крашеными рыжими волосами.

— Вы мистер Арчер?

— Да.

— Доктор просил извиниться, так как не смог вас дождаться. Несколько минут назад он уехал по срочному вызову.

— Он вернется? ч

— Сомневаюсь. Он просил меня передать вам, что весьма сожалеет.

— Очень печально. Где же мне отыскать его позднее?

— Я не уполномочена сообщить вам его домашний адрес. Но если вы наберете номер телефона приемной, вам ответит телефонное обслуживание. Возможно, они вам помогут.

— А вы не сможете ответить на мой вопрос? Я пытаюсь разыскать человека по имени Гарольд Шерри.

— Как странно, он же...— Она внезапно замолчала, не закончив фразы,

— Что он?

— Я хотела сказать, что он пациент доктора Брокау.

— Срочный вызов поступил от него?

— Не могу сказать, не знаю.

— Где живет Гарольд Шерри?

Она непроизвольно взглянула на картотеку, потом на меня.

— Извините, но мы не даем таких сведений... Еще раз извините, спешу, за мной приехал муж, а я не все закончила.

Она ушла в соседнюю комнату, а я шумно прошел к выходу, демонстративно открыл и захлопнул входную дверь, сам же на цыпочках вернулся к картотеке и выдвинул ящик с буквами С, К, Ч и Ш. На карточке Гарольда было записано несколько адресов, но все, кроме последнего, были перечеркнуты, остался «До востребования, „Чашка чая“» — общественная столовая, находившаяся всего в одном квартале от приемной почтенного доктора.

Я не стал садиться в машину и отправился туда пешком в сгущавшихся сумерках.

В этом кафе встречались люди разных возрастов и социальных групп. Тут были и длинноволосые девицы, и бородатые молокососы, и семейные пары с детьми, и старики, медленно жующие свой скудный ужин. Двое парней убирали грязную посуду со столов и протирали их тряпками сомнительной чистоты, производя при этом много шума.

Я подошел к стойке, желая вызвать администратора, но меня отвлек запах еды. Я даже не мог вспомнить, когда и что я ел в последний раз. Официантки, снующие взад и вперед с большими подносами, показались мне посланницами неба.

Я заказал жареную печенку с луком, картофельное пюре, тыквенный пудинг и кофе, добавив при этом, что хотел бы поговорить с директором. Тот — лысеющий старичок в костюме из хлопчатобумажной ткани — подошел к моему столику, когда я уже пил кофе.

—Что-то случилось, сэр? .

— Надеюсь, что нет. Еда была о’кей.

— Рад слышать, мы стараемся держать нашу марку.

— Я ищу Гарольда Шерри, он дал мне ваш адрес.

— А, Гарольд... он больше здесь не работает.

— Где же мне его найти?

Директор развел руками, но этот жест не вязался ни с его внешностью, ни с занимаемым положением.

— Гарольд даже не соизволил меня предупредить, что собирается уходить. На прошлой неделе он просто не вышел на работу.

— Почему?