Создатель

– Зеркала связаны с тем, что у нас дома стоял большой трехстворчатый шкаф в гамбургском стиле. Такие шкафы красного дерева часто встречались тогда в креольских домах… Ложась спать, я видел свое тройное отражение в створках этого шкафа и боялся, что эти образы перестанут соответствовать мне и как ужасно будет увидеть себя другим в какой-то из створок. К этому присоединилось прочитанное мной стихотворение о хорасанском Пророке Под Покрывалом, который закрывал лицо потому, что был прокаженным, и Железная Маска из романа Дюма. Эти два образа привели к мысли о возможном преображении в зеркале. Еще, естественно, зеркало связано с шотландским двойником под названием Фетч[161] (он зовется так потому, что приходит за человеком, чтобы забрать его в иной мир), с немецким Доппельгангером[162], двойником, который всюду сопровождает нас: это лежит в основе «Джекила и Хайда» и многих других вымыслов. Так вот, я испытывал ужас перед зеркалами, у меня есть стихотворение, где говорится об этом ужасе, который я соединяю с пифагорейской сентенцией о том, что друг – это второе «я». Возможно, мысль о втором «я» пришла в голову Пифагору, когда он увидел себя в зеркале или в воде. В детстве я так и не осмелился попросить, чтобы родители меня оставляли в совершенно темной комнате, избавляя тем самым от этой тревоги. Перед тем как заснуть, я то и дело открывал глаза и глядел на свое отражение во всех трех зеркалах, дабы удостовериться, что они по-прежнему верны тому моему образу, какой я себе представлял, а не начинают со зловещей быстротой искажаться. К этому прибавилась мысль о множественности «я», о том, что «я» изменчиво, что мы одни и те же и мы другие; все это я применял многократно. В книге, которая выйдет в следующем году, есть рассказ под названием «Другой», где звучит вариация этой темы, уже разработанной многими писателями: По, Достоевским, Гофманом, Стивенсоном.

– Повторение циклов, мир, вращающийся вокруг себя самого, – откуда возникла эта идея?

– Первым об этом со мной заговорил мой отец. Думаю, он это вычитал в «Диалогах о естественной религии» шотландского философа Юма[163], жившего в восемнадцатом веке. Мысль заключается в том, что если мир состоит из ограниченного числа элементов и если время бесконечно и каждый последующий момент зависит от момента предыдущего, достаточно, чтобы в космическом процессе повторился один момент, чтобы повторились все остальные, и тогда мы будем иметь, как полагали пифагорейцы и стоики, циклическую всемирную историю. Говорят, будто это происходит из Индии, но в индийских космогониях, в буддизме, например, циклы повторяются, но они не идентичны: то есть человек не проживает свою собственную жизнь неопределенное или бесконечное количество раз, но каждый цикл влияет на следующий, и так мы можем опуститься до животных, растений, демонов, призраков или можем вновь родиться людьми, или существует вероятность потерять свою идентичность. Это будет Нирваной, наивысшим счастьем выпасть из колеса жизни, освободиться от жизни. Эта мысль произвела на меня огромнейшее впечатление, я много раз использовал ее. Лично я в это не верю. Не верю, да и, как я писал в статье под названием «Учение о циклах», если мы с вами в тысячный раз поддерживаем эту беседу, на самом деле этот раз – первый. Аргумент, который обычно приводится в пользу такого соображения, прозвучавший в очень красивом стихотворении поэта Данте Габриэля Россетти[164] («I have been here before, / But when or how I cannot tell: / I know the grass beyond the door, / The sweet keen smell, / The sighing sounds, the lights around the shore. / You have been mine before…»[165]), вот какой: если я думаю, что уже переживал подобный момент, это вводит некую модификацию, ведь, предполагая, что беседа происходит во второй раз, я думаю: «мы об этом уже говорили с Марией Эстер Васкес, и я произносил те же слова в том же самом зале той же самой Национальной библиотеки», стало быть, это случается не в первый раз, стало быть, циклы не идентичны. То, что мы вспоминаем предыдущий цикл, на самом деле аргумент против доктрины циклов. Кроме того, если предположить неопределенную или бесконечную последовательность жизней, с каждым разом мы станем припоминать все лучше и лучше, и это, может быть, нам позволит модифицировать наше поведение, и тогда вся теория рухнет.

– Поговорим о теме тигров.