Совершенный изьян

Подростки расходились по сторонам, словно зомби — кто-то медленно, едва передвигая негнущимися ногами, а кто-то нервно и быстро, подпрыгивая и вздрагивая, как от ударов тока.

— Какого… — Вик шумно вздохнул. — Какого хуя здесь творится?! Чё это такое?! На хер ты меня сюда привёл?

— Началось, — прошептал Пётр.

Девушка в тёмной одежде тоже подошла к стене с иероглифом и повалилась на колени.

3.10

Сигарета догорела до фильтра и обожгла губы. Пётр сплюнул её в грязный снег, как вылетевший гнилой зуб, и встряхнул в руке пинг.

Окошко шарда обновилось. Сообщение не прочитано.

Пётр выругался.

Он привалился к дверце фургона. Двигатель сбоил. По кузову проходила неровная дрожь — судорога умирающего механизма. Сердце бешено молотило. Пётр несколько раз хрипло глотнул воздух ртом и прикрыл на секунду глаза.

Чёртова сигарета.

Он всмотрелся в экран пинга.

Сообщение не прочитано.

— Ответь, дура! — процедил он сквозь зубы.

— Ты чё там? — послышался голос Вика. Он вылез из фургона и стоял, придерживаясь за вибрирующий капот, словно ноги его не держали. — Околеть хочешь?

Пётр мотнул головой и надавил пальцем на кнопку голосового сообщения.

— Кому названиваешь?

Раздолбанный пинг поскрипывал в руке. В ухо била надрывная трель звонка, перемежаемая чёрными провалами тишины. Этот краткий миг молчания после сигналов вызова становился всё длиннее и гуще, как будто Катя с каждой секундой отдалялась от него дальше и дальше.

— Ответь, — прошептал Пётр. — Ответь!

— Да и стой здесь на хер! — Вик полез обратно в фургон. — Они через два часа, блядь, приедут ещё, дождёшься их тут!

— Ответь, — повторил Пётр. Холод иглами впивался под кожу. — Ответь!

Вызов отрубился. Пётр выругался, стиснул в руке пинг. Посиневшие пальцы почти не сгибались от холода.

Сообщение не прочитано.

— Глупая сука!

Вик из фургона постучал по стеклу, но Пётр не обернулся. Он вновь надавил трясущимся пальцем на экран и прижал к уху пинг.

— Давай же, давай!

Тонкий пинг показался ему таким тяжёлым, что он с трудом мог удержать его в руке.

Хлопнула дверца фургона.

— Ты чё, ваще охерел? — взвился Вик. — Крышак потёк? Залезай!

— Секунду! — ответил Пётр.

— Эти звонили! Говорят, скоро будут. Когда, блядь, скоро — хуй знает! Типа нам повезло ещё. Типа, блядь, первые в списке. Каком ещё на хуй списке! Тут дюжина ребятишек передохла, а они…

Вик не договорил. Пётр опустил замолчавший пинг.

— Так, может, у них такие же вызовы.

— Такие же вызовы? — Вик почесал бороду. — Вот херня!

— А ты думал, это нам так повезло?

Вик стоял, приоткрыв рот.

— А у тебя там чё? Из машины не можешь позвонить?

— Секунду. — Пётр нажал на кнопку вызова.

— Да ну тебя!

Вик вернулся в фургон. Истеричная трель звонка, буравящая череп, прервалась. Из пинга послышалось медленное сонное дыхание.

— Катя! — закричал Пётр. — Катя, ты меня слышишь?!

3.11

С улицы донёсся отрывистый удар — наверное, фургон, не успев затормозить, впечатался бампером в обледенелый бордюр.

— Уже?

Вик поднял на Петра покрасневшие глаза. Кожа у него на лице была смертельно-бледной, с синеватым оттенком, будто он промёрз насквозь и до сих пор не смог отогреться. В приёмной надрывались отопители и, казалось, стены вот-вот засветятся, как вольфрамовая нить, но, стоило кому-нибудь открыть дверь, как тепло тут же улетучивалось.

— Блядь…

Вик покачал головой. Он сидел на затоптанном полу, прислонившись к стене.

— Пойдём, — сказал Пётр.

Он сунул в рот сигарету и шагнул к двери. Хотелось курить, но в грудной клетке покалывало. Пётр вышел из отделения и тут же сгорбился, втянув голову в плечи — из отверстой черноты улицы в лицо ударил ледяной ветер. Вик, продолжая ворчать, поплёлся за ним следом.

Неподалёку от входа стоял фургон, припаркованный так, словно водитель был мертвецки пьян. Машина залезла передними колёсами на тротуар и перекосилась.

Двое мужчин — тощий недомерок, с подвижными, как у складного манекена, руками, и похожий на Вика тучный бородач — вытаскивали из кузова здоровый мешок.

— Мы поможем! — крикнул Пётр.

Ему не ответили.

Манекен, шедший спиной вперёд, поскользнулся и испуганно вцепился в пластиковый мешок. Через секунду он уже валялся на асфальте, обнимая окоченелый труп.

Пётр подбежал к нему и поднял мешок.

— Мы сами! — остановил его двойник Вика.

— Сами так сами, — буркнул Пётр. — Несите сразу в морозилку. Без регистрации.

— Кто сказал?

Пётр пожевал фильтр сигареты.

— Я сказал! Тут через полчаса ещё дюжина машин будет! Некогда всех регистрировать!

— Да как же так-то? — простонал манекен, потирая ушибленный затылок. — Тут столько этих… — Он моргнул, фокусируясь на чём-то в темноте. — Как мы пото́м-то?

Двойник Вика, державший труп за ноги, раздражённо бросил его на асфальт.

— Ща узнаем, шо там за херня! — выдал он и зашагал к двери.

Вик, подлинный Вик, проводил его взглядом, что-то неслышно пробормотал и сплюнул себе под ноги.

— В морозилку! — Пётр повернулся к манекену. — Давай! — и поднял труп за ноги.

— А мне-то чё, эй? — крикнул Вик.

— Подхва́тите следующего. Надо быстро разгрузиться.