Социальный эксперимент

— Нет, ты не идиот. Просто яичник. Ну что же, напишут, раз так. И насчет немедленного клона — тоже напишут. Все в ваших бумажках будет тип-топ. Иди, готовь свое оборудование.

Он махнул стаканом в сторону дверей. Андрей встал, выронил планшет, подобрал его и бочком упятился наружу. Мужчину в гидрокостюме сменила женщина, тоже с пистолетом. Секретарь покосился на Андрея, когда тот прошел мимо, но ничего не сказал.

***

Сегодняшняя выдача ожидалась многолюдной. В холле устанавливали оборудование телевизионщики. На обычно полупустых балконах толпились зеваки.

Андрей просмотрел еще раз список родителей и сибсов, чтобы не наврать с произнесением имен. Любоська села в уголок возле дверей лифта.

— Люба, а ты видела, сегодня за вторым ребенком придут?

— Да? — заинтересовалась она, — а кто?

— Ресторатор. Ну, повар по образованию.

— А, я слышала, — кивнула Любоська, — это, наверное, тот, который дрожжевой йогурт придумал переквашивать?

— Ой, не знаю, что там за рецептура, но двенадцатикратный взнос он заплатил еще полгода назад… — рассеянно ответил Андрей, — а сейчас и общественные работы подтянул. Нанял, наверное, рабочих, с его-то доходами.

— А сибс кто будет?

— Гнатюк Катерина Васильевна, — прочитал Андрей, — а, помню. Она же в твою группу ходила?

— Да, — кивнула Любоська и задумчиво улыбнулась, — отличница. Математика, лингвистика, контроль эмоций прекрасный, зато вот социальная адаптивность снижена. Третье клонирование, сомнений уже никаких. А отец пьет. Вот Ольсен наверное, и решил ей хоть кума дать обеспеченного. Может, поддержит.

Андрей откашлялся и вышел на подиум. Спокойно, громко, с выражением он прочитал поздравительную речь успешному гражданину Корабля, ставшему отцом вторично. Отложив бумаги, поучаствовал в аплодисментах. Сзади Любоська шуршала, вывозя из комнаты подготовки репликатор. Вот знакомый щелчок, репликатор закреплен на окончании внешней шины, не уронишь и нарочно.

Андрей громко, четко прочитал имена получателей ребенка, отца и сестры. Маленькая для своих одиннадцати лет Катерина Васильевна вышла из группы школьников, становящихся сибсами, и подошла к репликатору.

Андрей отступил, чтобы телевизионщикам было удобнее. Любоська, улыбаясь, помогла девочке надеть стерильный фартучек и открыла, набрав код, стеклянное окошечко.

— Нажимай, — сказала она тихонько.

Девочка протянула в открытое окошко палец и нажала зеленую кнопку. Репликатор загудел, выдвинул кювез краткого содержания. Любоська с щелчком подняла крышку и засунула руки внутрь. Ребенок, фактически рожденный полчаса назад, уже покричавший, чистенький, привитый и с пережатой пуповиной, спокойно лежал в теплой пульсирующей колыбельке.

Катерина Васильевна вытянула шею, чтобы посмотреть.

— Ну как, все хорошо? — спросила ее Любоська.

Девочка вытянула дрожащие руки и Любоська осторожно положила новорожденного на сгиб ее локтя. Ребенок почмокал губами и открыл бессмысленные сизоватые глазки.

— Ну, неси, — ласково сказала Любоська, — неси сиблика к папе.

Отец, мужчина лет пятидесяти с черными маленькими усиками, нашарил в кармане платок и утирал пот с лысины. За ограждением его семья — ухоженная жена и двое крепких парней, седой усатый мужчина с палкой, рядом с ними женщина с трехлетней малышкой на руках — казалось, вот-вот лопнут от гордости. Девочка уверенным, заученным за последние месяцы до автоматизма жестом поддержала ребенка другой рукой и понесла к отцу. Тот торопливо расстилал на стерильном столе вышитые пеленки. Камеры тихо жужжали. Толпа, казалось, не дышала, когда девочка положила братишку на пеленки и аккуратно начала одевать. Распашонка, подгузник… Чепчик, поясная пеленка. Она снова подняла ребенка и протянула отцу.

— Мальчик! — громко сказал мужчина, взяв сына на руки, — Нильс Карлович, сиблинг Катерины Васильевны!

Зал загрохотал от аплодисментов. Нильс Карлович перенес шум на удивление спокойно, и отец с сестрой унесли его с подиума к семье. Телевизионщики прошлись еще раз камерами по толпе и начали собираться. Рядовые родители их не интересовали совершенно.

Выждав положенную паузу, Андрей вновь обратился к списку.

— Сэймэй Цзинминович Ван и Эллис Джошуовна Симмонс!

Из толпы выдвинулся здоровенный рыжий парень лет двадцати двух (а китайцы так и выходят по-прежнему в родители моложе всех, заметил Андрей), а из группы школьников — тоже рыжая девчушка с косичками. Андрей поглядел в список. Да, сегодня порядком, двадцать шесть новорожденных, четверть месячной нормы. Лучше не затягивать, и так замешкались с этим эксклюзивом.

Ну и само собой, закончили уже к концу смены. Андрей рассеянно чмокнул Любоську в щеку — ей надо еще было сдать освободившиеся репликаторы группе профилактики, но сам не пошел, как следовало по расписанию, тестировать созревший плацентарный гель, а поднялся к Ольсену Четвертому.

Старший Техник оторвал взгляд от компьютера и вопросительно поднял брови.

— Я что хочу спросить, — сказал Андрей, — Пенн, он бездетный, а сиблинг его кто?