Социальный эксперимент

— Он пришел брать у Пенна клетки для Записи, — важно сообщил секретарь.

— Пока нет, — уточнил Андрей, — руководство эмбриологического центра поручило мне еще раз рассмотреть обстоятельства его заявки.

— Тянут, стало быть, — ядовито высказался мужчина в костюме и похлопал пистолетом по руке, — вот теперь сопляка прислали.

— Запись есть Запись, — равнодушно сказал Андрей.

— Он, что, больной? — повернулся к секретарю мужчина с пистолетом, — он думает, Пенн будет разговаривать с яичником?

— Запись есть Запись, — ехидно ответил секретарь, — ты небось и не мечтаешь, а к Пенну сами приходят. Пенн освободится часа через два.

— Больно надо, — фыркнул мужчина.

— Зелен виноград, — пробормотал секретарь и вернулся к изучению бумаг.

Андрей щелкнул по планшету и погрузился в чарующие тонкости закладки мезенхимальных органов. Автором текста значился третий Калачук.

— А вы же правда все клоны? — с нездоровым любопытством вдруг спросил мужчина в костюме.

— Разумеется, — с достоинством ответил Андрей.

Секретарь поднял голову.

— И вы общаетесь со своими… Собой? И как?

— Видел только в видеозаписи, — нехотя ответил Андрей, — в общем, следующего обычно запускают, когда предыдущий уже умер. Ну, или когда вот-вот.

— А как вы себя прошлых помните? Вам же и учиться заново не надо, да? И женитесь вы ведь все на одних и тех же? Не надоедает? — жадно спросил мужчина в костюме.

— По-моему, это суеверие, — сказал Андрей, — не помню, чтобы среди эмбриологов хоть кто-то вспомнил предыдущую жизнь.

— Глупости все это, — поморщился секретарь, — написано: «Достойные возродятся на каждой заселенной планете», а про память ничего там нету.

— А какой мне тогда резон корячиться, если я сам себя не вспомню? — оттопырил губу мужчина с пистолетом, — и толк с этой вашей Записи? Ни съесть, ни трахнуть.

— Вот потому-то ты и охранник, а не босс, — насмешливо сказал секретарь вполголоса.

Андрей поспешно нырнул в учебник.

Примерно в середине формирования черепномозговых нервов, а именно на прорастании вагуса, Андрея тряхнули за плечо.

Секретарь стоял прямо над ним, заглядывая в планшет.

— Я думал, ты уснул, — пробормотал он.

Андрей вопросительно поднял брови.

— Пенн зовет, — сказал секретарь.

Бандит, пожелавший Записи, сидел в кресле и прихлебывал что-то из высокого стакана. На нем был длинный мохнатый халат с блестящей шелковой подкладкой, и шелковый же саронг, обвивавший мускулистые ноги. На волосатый живот свешивались бусы.

— Присаживайтесь, юноша, — указал бандит на стульчик напротив.

Андрей опасливо присел.

— Заведующий сам приходить побоялся? Понимаю, понимаю, — кивнул аккуратно выбритой головой Пенн. Андрей молчал.

— Впрочем, я не обидчивый, — Пенн прищелкнул языком, отхлебнул еще раз из стакана, — а вы не употребляете? Бар справа, налейте себе… чего-нибудь на ваш вкус.

— Спасибо, — сухо ответил Андрей.

Пенн весело смотрел на него.

— Что вы должны передать заведующему эмбриологическим центром. Меня не интересует Запись в ее традиционной форме, то есть взяли клетки и убрали в холодильник, или куда там вы все складываете. Церемония, конечно, пусть будет обычная, но вот клона надо запустить немедленно. Я построил сложное и хлопотное хозяйство, и совершенно не собираюсь передавать его неведомо кому. Даже биологические дети, насколько я знаю историю, далеко не всегда могли продолжать дела. Что говорить про ваших котят в мешке. Нет, нет. Мне нужен мой клон. Как раз я выйду из бездетности, стану добропорядочным, а то уже, знаете ли, давят.

— Клонирование в Корабле запрещено, — ответил Андрей.

— Ну, порешайте как-нибудь, — неопределенно покрутил кистью бандит, — почему я должен за вас думать?

— Вы не поняли, — робко сказал Андрей, — этого не будет, потому что это запрещено. В принципе. На самом деле я пришел, чтобы обсудить правомочность самостоятельной заявки на Запись. Фактически, мы не можем ее даже рассматривать, пока заявка не будет выдвинута общественными структурами зоны.

Пенн пожал плечами.

— Ну, что за бюрократизм. От кого вам удобнее? От управления правопорядком? От руководства межлокальной торговлей? От отдела образования? Они сегодня же напишут на своих цидульках, какие вам там надо. Мне просто казалось, что так будет честнее.

— Нет, — терпеливо повторил Андрей, — вы не поняли, — общественные структуры. Не жизнеобеспечивающие управления. От спортсменов, или профсоюза. Или от родительского комитета. На Запись всегда подают общественные организации.

Пенн вытаращился на Андрея.

— А вы вообще знаете, сколько там человек в этих общественных осталось? По три калеки, я так думаю. Чего вы добиваетесь?

Андрей отполз к спинке стула.

— Да ничего я не добиваюсь, — пробормотал он и повторил погромче, — не добиваюсь ничего. Просто ну, правила такие.

— И за триста с гаком лет их никто ни разу не обошел? — насмешливо спросил Пенн.

Андрей пожал плечами.

— А зачем бы? Если человек значительный, пишут ему заявку, если нет — не пишут.

Пенн внимательно смотрел на Андрея, ноздри его раздувались. Но вдруг он улыбнулся.