Сороковник. Книга 4

— Смотря как кидаться, — он сощуривается. — Если в порыве страсти, например… — Пролётку потряхивает, суженый, словно оберегая от тряски, прижимает меня плотнее к себе. — Давай сегодня не говорить о разводе, а? Согласись, не слишком в тему. Спасибо, что поверила. Больше я не допущу ошибки.

Сэр Джон качает головой.

— Нельзя вечно быть в боевой готовности. Рано или поздно… Впрочем, об этом в другой раз, дети мои. Маркос, ты же понимаешь: я должен буду сообщить обо всём твоему отцу. А тебе советую — не жалей энергетики на охранные ауры: магия Игрока, даже в подавленном состоянии, может значительно превосходить нашу. И не торопитесь покидать город, присмотритесь к тому, что будет дальше.

— Дядюшка, — сквозь зубы отвечает Мага. — О планах отца мне хорошо известно. Я не позволю сделать из Ивы живца, слышите?

— Потому и рекомендую: не торопись. У тебя хороший дом, дорогой племянник, в нём Иоанна в безопасности. Игрок наверняка попытается…

Сэр Джонатан, осёкшись, виновато улыбается.

— Дорогая, не пугайтесь. Мы все — на страже вашего спокойствия. Держать вас в неведении глупо, но и обсуждать при вас технические детали наших планов я не намерен, дабы не пугать. Всё будет хорошо, поверьте.

— А если он попробует ещё через кого-то ко мне подобраться? — спрашиваю с опаской. — Мне так и ходить — под вечной охраной?

— Два-три дня — и сможете спокойно ехать в Каэр Кэррол, дорогая. Мы найдём нашего экс-демиурга и обезопасим от него мир. Слово чести.

На меня снисходит, наконец, спокойствие. Словами в Гайе не разбрасываются. Я это очень хорошо знаю.

* * *

Вряд ли со времён прежнего хозяина этот дом вмещал столько гостей. Весёлых гостей, заметьте! Просторное жилище моего новоявленного супруга стало неожиданно тесным. Презрев условности, обвязав талии полотенцами за неимением фартуков, хлопотали на кухне, мешая друг другу, но то и дело смеясь от удовольствия, благородные леди Кэррол — от неувядающей Аурелии до младшенькой Абигайль и, конечно, милой Гели. Там же крутились мои девицы с букетами и гирляндами, обвешивая весь дом, который, казалось, малость ошалел от изобилия людей, голосов, смеха, топота, лая — ибо здесь же скакали и путались у всех под ногами Нора, Бобик и Тобик, каркал Абрахам и возмущённо шипел Малявка. Друид с амазонкой, блистательный Николас и даже флегматичный Глава — все были пристроены к делу. В очагах весело истекали одуряющим соком индейка и окорок, на полках поджидали своей очереди для запекания молодые августовские кисло-сладкие яблоки, свешивались с многоярусных блюд виноградные гроздья, белели, словно обсыпанные свежим снегом, пирожные.

— Сюрпри-из… — как-то растерянно пробормотал суженый.

И вся эта компания, стоило нам переступить порог, уставилась на нас с Магой с жадным и весёлым любопытством.

…Вздохнув, супруг вздёргивает мою руку, выставляя на всеобщее обозрение обручальное кольцо, усыпанное изумрудной россыпью.

Девочки визжат от восторга и виснут на нас обоих. Николас каким-то образом оказывается ближе всех и заграбастывает меня в объятья, аккуратно, но от души. Дружески и с удовольствием дон Теймур расцеловывает меня в обе щёки, старательно скрывая довольный блеск в очах. Меня окутывает нежное облако духов, а может, и ауры леди Аурелии и её дочерей. Тискает подруга. Целует в лоб Аркадий… и я вздрагиваю, потому что по необъяснимой причине кровь вдруг бросается в голову, словно закипая в жилах… а друид, словно почуяв, подмигивает.

И лишь одну женщину, которой уж точно полагается здесь присутствовать, поздравить — пусть не меня, но сына — я не вижу. Ах, да, она терпеть не может этот дом, ведь её крепкие пожелания возвращаются от этих стен рикошетом… Придётся как-нибудь это пережить.

Суженый мой адаптируется к происходящему достаточно быстро: окинув орлиным взором плацдарм, тотчас начинает распоряжаться: добавить несколько бутылок вина, раскрыть окна, поставить ещё стулья… Леди Аурелия и Лора подхватывают меня под руки и увлекают наверх, где уже разложено на кровати прелестное свадебное платье, лёгкое, воздушное, как облачко, с длинным шлейфом, с невесомой фатой. И снова глаза застилает туманом, и я растроганно шмыгаю носом и шарю по несуществующим карманам в поисках платка.

Но вот, наконец, гости рассажены за неимоверно удлинившийся стол, и уже сэр Джонатан, как старейший представитель обеих родственных семей, собирается обратиться с торжественной речью, когда Мага извиняющим жестом его прерывает.

— Минуту, только минуту, дядюшка… Софи, нужен ещё стул. Будь добра…И подложи подушку с дивана, наш гость не слишком велик ростом.

Потирая висок, мысленно кого-то призывает.

— Ну, пожалуйста! — догадавшись, в чём дело, Машка обращается в пространство, умоляюще складывая лапки. — Мы очень просим!

Вскакивает и улыбается, вывесив язык, Нора, подпрыгивают щенки, неистово молотя хвостами. Рядом с пустым стулом проявляется смущённый донельзя Дорогуша. И я второй раз в жизни вижу не сощуренные, а широко раскрытые глаза дона Теймура — похоже, впервые увидавшего настоящего доможила-брауни.