Сороковник. Книга 4

"Поняла, наконец? Он тебя развёл", — насмешливо шепчет кто-то. "Три месяца? Да он поработит тебя на всю оставшуюся жизнь, дура… Кому ты поверила? Если он сейчас тебя ни в грош не ставит — что же дальше будет?"

"Ива!" — одновременно откуда-то издалека пытается докричаться до меня Мага, но другой, всё более крепнущий голос, его заглушает.

"Ну же, возьми себя в руки! Плюнь ему в лицо! Разгневайся, убей, как ты убила Омара, ты сможешь, всё это бред насчёт потери дара, он при тебе, просто свернулся… Давай же!"

Внутри меня клубится, ворочается тёмный комок, и я точно знаю: если не дать ему воли — он меня разорвёт. Или задушит.

Оказывается, я намертво вцепилась в руку сэра Джона. Он встревоженно наклоняется ко мне, губы уже шевелятся — задать вопрос, но я качаю головой. Со мной всё в порядке. Разогнуть пальцы не так-то просто, тем не менее, я это делаю, внимательно наблюдая за процессом. Заставляю пальцы сжаться и разжаться несколько раз, как музыкант перед выступлением, и осторожно, бережно вытаскиваю перо из застывшей щепоти Маги. Опускаю в чернильницу, слегка стряхиваю, чтобы стекло лишнее, и старательно вывожу свою подпись рядом с росчерком супруга.

Вот так. Вот вам и точка.

Заглядываю в злые красные глаза Игрока на лице клерка. И выплёскиваю в них чёрную дрянь — всю до капли, сколько он во мне взбаламутил… Получи.

Схватившись за сердце, немолодой мужчина с угасшим взором оседает на ковёр. Сэр Ломбарди в недоумении оглядывается. Ни он, ни прочие так ничего и не поняли: для них — всего лишь возникла небольшая заминка, какое-то разночтение в пункте, оговаривающем срок действия брачного договора. Жених разволновался из-за того, что его, дескать, не так поняли, будущая супруга его успокоила: никаких недоразумений, она со всем согласна. Однако в зале душно, настолько, что не только бедняжке невесте, как известно, находящейся в интересном положении, стало дурно, но и одному из ответственных лиц. К счастью, здесь присутствует сам Кэррол-старший, а он, как известно, один из Мастеров: вот уже пострадавший очнулся, напоен водой и сидит в кресле, потирая виски. Вроде бы в порядке, только взгляд какой-то чудной, расфокусированный…

Отдаю перо другому помощнику мэра и улыбаюсь в ответ на его дружескую улыбку. Меня отпускает. Больше нет зуда под лопатками. Мага осторожно притягивает меня к себе, заглядывает в глаза. Всё ещё белый. Что-то он понял, подробности я расскажу ему потом.

— Ты забыл кое о чём, — говорю вяло. Не держат ноги, но в присутствии сэра Джонатана, чью поддерживающую ауру я очень хорошо ощущаю, это быстро проходит. Мага поспешно ко мне наклоняется, но я грожу ему пальцем. Целоваться рано.

— Кольца! И даже если не приготовил — у тебя их всегда полны карманы пустых, я помню!

Слабо улыбнувшись, он достаёт из кармана небольшую коробочку. Отщёлкивает крышку — и в лицо мне брызжут разноцветные зайчики изумрудов. Безымянный палец тяжело обжимается холодным золотым ободком, а губы обжигает поцелуем. Время останавливается.

— Ива, — шепчет суженый. — Что это было? Кто? Ты ведь мне веришь, раз подписала?

А мне хочется зарыдать от облегчения. Я справилась. И главное — не убила отца своих детей, хороша бы я была… А с Игроком, этим провокатором, этим выползнем, мы ещё разберёмся, откуда это он смог подобраться так близко…

Наверное, я и впрямь волновалась, потому, что только после церемонии начинаю толком видеть, слышать и соображать. Глоток шампанского обжигает горло, пузырьки ударяют в нёбо и щиплют язык… и, как ни странно, это словно отрезвляет. Наверное, я смотрю на Магу круглыми от удивления глазами, потому что мой муж — да, муж, наконец-то! — усмехается, отбирает бокал и обнимает меня за плечи.

— Всё, на самом деле всё, Ива. Кажется, мы до этого дожили.

В ответ на наш затяжной поцелуй зал взрывается аплодисментами.

Сквозь гул поздравлений и добрых пожеланий супруг влечёт меня к выходу. Странно, супруг… Долго ещё мне придётся привыкать к этой его ипостаси. Но… не отвлекаться: есть ещё одна занимательная традиция, ради которой собираются вокруг невест великие множества озабоченных юных девиц, так и жаждущих перехватить летящий букет. Кому там достался мой — я даже не успела разглядеть, потому что радостные девичьи взвизги сменились всеобщим восторженным аханьем. Казалось, разом вздохнула вся площадь. И было отчего.

С разных сторон от нас начинают рваться разноцветные бомбы. С крыш, с плафонов уличных фонарей, прямо из-под ног прохожих взметаются, кружат над площадью, парят и опадают лазоревые, лимонные, бархатно-фиолетовые, алые, изумрудные бабочки. Живой фейерверк, не гаснущий, растекающийся на множество ручейков и рек, трепещущий миллиардами крылышек.

На глазах у меня проступают слёзы. Да чёрт с ним, с белым платьем. Не каждая жена получает на свадьбу т а к о й подарок…

С другой стороны… немного обидно. Неужели я настолько предсказуема, что Мага ничуть не сомневался в моём согласии, раз уж заранее приготовил подарок?

— С днём рожденья, Ива, — шепчет он. — Сегодня наша годовщина, помнишь?