Сороковник. Книга 4

Другая женская рука, не моя, вложила ему этот гребешок, супругу не в чем меня упрекнуть. Другая женщина привязала к этому месту обережной кровью. чтобы душа, возвращаясь, не рыскала бы в поисках тела там, где однажды его оставила, в лесных дебрях, а примчалась прямо сюда, в чертоги предков… Это Богиня подтверждает: она держит слово. Мага вернётся. Как бы ни были строги и напряжены лица Тёмных, взирающих на него, как на смертника — а я читаю, читаю по их физиономиям, что для них происходящее событие далеко не рядовое и, скорее всего, слывёт опасным, если не безнадёжным; как бы ни скребла сердце тревога, вполне естественная — я вдруг осознаю: Мага вернётся. Выполнит какую-то свою, особую миссию, сверхважную не для Мораны, а для себя — и придёт ко мне.

Потому что Торресы всегда возвращаются.

* * *

Третья инициация, она же — Посвящение, наиболее трудная. И опасная.

Первая — доказывает право называться Некромантом. Её проходят все Тёмные, рано или поздно, случайно или намеренно.

Вторая — закрепляет звание Мастера. Длится она дольше, обрастает большими сложностями и искусами, а главное — в этом посвящении Морана открывает адепту столько тайн и возможностей, что наиглавнейший соблазн при этом — остаться с ней. Ибо для жаждущего знаний — а в Мастера иные и не приходят — нет большего искушения, чем эта бездна опыта всех времён и народов, предложенная щедро, даром и в бесконечное пользование. Бесконечное… Жизнь, в которую надо бы вернуться, в этот момент кажется невероятно короткой, а главное — пустой и ничтожной. Кое-кто отказывается от неё добровольно. Откуда известно? Некроманты умеют говорить с духами умерших; и так называемых тайн, связанных с умиранием и послесмертием, для них… мало. Почти не существует.

При двух смертях допускается Зов. Впрочем, при первой он необходим: душе, не имеющей опыта возвращения в тело, нужен ориентир, пеленг, путеводная звезда. Некоторые ещё при жизни практикуют выход из тела, но при этом остаётся своеобразная страховка: душа, даже воспарив и путешествуя в иных мирах, всё ещё связана с плотью «пуповиной» — некоей серебристой нитью, которая, втягиваясь, помогает притянуть астральное тело назад. При смерти же «пуповина» рвётся, отсюда и трудности с возвращением. Особенно, если тело перенесли в другое место. Бывает, инициация проходит спонтанно: иногда некромант может просто погибнуть — в бою, от несчастного случая. Не каждый мирный обыватель, допустим, откопав на месте оползня или завала, тело, будет знать подробности происхождения жертвы: похоронит честь по чести, помянет — и успокоится. А ты — попробуй, возвратись, выберись из могилы, подлатай себя, запусти регенерацию, чтобы восстановить ткани, когда уже идёт разложение… Бр-р-р… Вот потому Тёмные ещё и хорошие целители. И водят дружбу с паладинами, а те, в силу природы своей, охотно делятся и знаниями, и аурами.

О чём там ещё говорил Бастиан? Ах, да, Зов… Даже если тело захоронено, Зов притягивает душу в мир живых, а там уж у каждого из Тёмных свои маяки на теле, отыщут, даже если и не сразу…

На третье Посвящение решаются далеко не всегда. Возвращаются в мир живых единицы. И уже не из-за искушений, а потому, что нужно точно рассчитать время, ровно трое суток, которые неизвестно насколько могут растянуться у Мораны — и на месяц, и на несколько лет. Тут требуется особое искусство — чутьё времени в обоих мирах одновременно. Очень тяжело… Вернуться надо ровно через трое суток от начала смерти, минута в минуту. И самому. Без Зова. Причём Морана усложняет задачу тем, что перемещает тело достаточно далеко от места смерти. А ведь Гайя велика… Вот и выходит, что добровольно на третью инициализацию идут только будущие Архимаги или…

Вот тут Бастиан не договорил. Осторожно, как-то недоверчиво коснулся горла — и побагровел от сдерживаемого негодования. Мне оставалось лишь сочувственно кивнуть.

— Не продолжайте. Нельзя так нельзя. Я понимаю.

Запретные заклятья, оказывается, действовали и здесь.

Собственно, главное я поняла. Трое суток. Минута в минуту. Третья инициация. И мой супруг, наконец, докажет — нет, не самому себе, в этом он не нуждается — а своему ненаглядному папочке, что он, Маркос дель Торрес да Гама, его младший сын и наследник, чего-то стоит в этом мире. Звание Архимага — это практически одна ступень с Главой. Так ведь, дорогой свёкрушка?

Мне бы места сейчас не находить, биться в истерике и слезах — но я спокойна. Обережное ли чутьё подсказывает, намёки ли Мораны или… просто вера в человека, похоже, самой Судьбой назначенного быть м о и м мужчиной… Да. Вера.

И вам меня не разубедить, тем, кто в него не верит. Кто бросает на меня сочувственные, скорбящие или осуждающие — вот, мол, и слезинки не проронит! — взгляды.