Сороковник. Книга 4

— Что привело вас к нам, уважаемая? Я вся внимание! — И внезапно у неё прорывается злорадное: — Выходит, Маркос всё-таки овдовел в третий раз!

— А чего ты хотела, — доносится у неё из-за спины. В дверь неподалёку от стойки не спеша заходит импозантный чернявый разбойник с жемчужной серьгой в ухе, ни дать, ни взять капитан Барбосса, только помоложе. — Чтобы он хранил тебе верность всё это время? Ему нужна была нормальная семья, дети… Помнится, у тебя с этим не получилось. — Женщина болезненно вздрагивает, словно от пощёчины. — Вот и молчи. Он имел право после тебя жениться-разжениться, сколько хочет. Простите за семейные разборки, донна…

Сняв шляпу, учтиво раскланивается.

— Рад приветствовать вас в "Осени патриарха". Как бы там ни было, вы оказались здесь раньше своего муженька, а потому — в какой-то мере достойны жалости. По вам незаметно, что вы достигли преклонного возраста, прежде чем скончаться. Но… т-с-с… мы уважаем чужие секреты. Здесь не принято рассказывать о причинах собственной смерти. Изабель, принеси нам по глотку вина, горло пересохло… Итак, чем могу служить, донна дель Торрес? Кого вы хотели разыскать в этой скорбной обители?

— Элли. Элизабет Грей.

И вновь произнесённое имя оказывает эффект разорвавшейся бомбы. Хозяйка, с кислой миной разливающая по бокалам вино, роняет запотевший кувшин, который, как ему и следует, разбивается на тысячу кусков. Она паникует. До чёртиков. До трясучки.

— Зачем? Зачем она тебе? Ты что, с каждой бывшей женой разбираться начнёшь?

— Заткнись, Иза! — рявкает её благоверный, не повернув головы. — С кем бы разобраться, так это с тобой, да я из тебя уже всё вытряс… Донна, — это уже мне, и на удивление миролюбивым голосом. — В самом деле, зачем вам Элизабет? Вреда она вам не причинит, тиха и безобидна, как мышка, любить её ваш супруг, насколько мне удалось узнать, не особо любил, больше жалел… Она вам не соперница.

Во время этой тирады он чуть поводит бровью — и по его знаку черепки от кувшина рассыпаются в прах, который разметается по полу лёгким ветерком. Лужица вина мгновенно высыхает.

Здесь так же действует магия?

Впрочем, чему я удивляюсь! Перенесло же меня на берег прямо из степи волшебное кресло!

А этот нынешний муженёк Изабеллы, Диего — так, кажется, назвал его дон Кристобаль — он же некромант. Стало быть, навыки-то остались. Как и Магино Зеркало, от которого срикошетили и ударили в Морану её же молнийки… Запомнить. Возможно, это пригодится.

— Надо ли вам её искать? — возвращает меня к действительности вкрадчивый голос Диего. С удивлением поднимаю на него глаза. Да он, похоже, из одного лагеря со старым дворецким!

Что ж, попытаемся играть по тем же правилам, что и с мэтром Симоном.

— Надо, — отвечаю медленно. — У меня к ней поручение. От Мораны. Срочное.

Диего так и впивается в меня взглядом.

— Какое, донна? Уж не решила ли наша дражайшая хозяйка ужесточить наказание? Что ещё родилось в её умнейшей головке, склонной ко всякого вида изощрениям? Если это усугубит и без того несладкое положение донны Элизабет — тут я вам не помощник. И уверяю, сделаю всё, что в моих силах, чтобы ваша встреча с первой женой вашего мужа состоялась как можно позже, а то и…

Для окончательного сходства со злодеем ему не хватает лишь выразительно чиркнуть поперёк горла пальцем. Самое оно.

— А то и… что? — спрашиваю шёпотом насмешливо. — А не боитесь, дон Диего, что сам под раздачу угодите?

Он прищуривается, пытаясь, видимо, припомнить, когда это он представлялся, а ежели нет — откуда известно его имя. Судя по всему, делает какой-то вывод.

— Не боюсь, представьте себе. Что она мне сделает, мёртвому-то? Макнёт в Лету разок-другой? Даже к лучшему: при той вечности, что у нас у всех впереди, забываться иногда полезно. Освежает. Нравственными терзаниями помучить? Так я не юная безмозглая донья, да к тому же чересчур толстокож от природы. К тому же, моя донна, у нас, некромантов, с Мораной свои взаимоотношения, не такие, как у простых смертных. Уж как-нибудь объяснимся. Так что, дражайшая моя, может, всё-таки посмотрите комнаты? Куда вам, собственно, торопиться? Мы с жёнушкой поможем вам обустроиться, введём в местное общество, подскажем, как и с кем в этом мире можно неплохо осесть и провести изрядную часть своей персональной вечности… а?

— Куда торопиться, спрашиваете?

Задумчиво верчу в пальцах бокал, на дне которого перекатывается, оставляя маслянистые подтёки, густое чёрное вино. Лишённое запаха… значит, и пробовать не следует, ибо, считай, половина вкуса без аромата потеряна.

Отставляю бокал на стойку.

— Домой, — откровенно сообщаю. И вижу, как, дрогнув лицом, некромант стремительно бледнеет, хотя, вроде бы, до этого был смугл, как цыган. — Я, видите ли, на самом-то деле ещё не совсем… готова для вечности. Есть у меня возможность вернуться, но только поручено разыскать и взять с собой одну донну. — Добавляю, подумав: — Очень дорогую донну.

Вот так. Иногда вместо того, чтобы юлить и уговаривать, надо двинуть прямо в лоб… морально.