Солнце

– Понимаю, что ты конченый идиот.

– Слабо с одной больше двух недель? – вдруг предлагает Кезон.

– Мне? Нет, – пожимает плечами Октавий. – А тебе слабо.

– Спорим?

– Спорим.

– На что?

– Гитары? Любая из коллекции? – предлагает Октавий. Они оба любят коллекционные редкие инструменты.

– Говорю сразу – заберу «Элис»! – Кезон уверен в победе.

– Идет, – хмыкает Октавий.

– Девчонок выбираем друг другу. Согласен? – добавляет Кезон.

– Окей, – соглашается его друг, не понимая, на что идет. На трезвую голову он бы не согласился. И если бы заметил сейчас улыбку Чеширского кота на лице Кезона – тоже. Но Октавий был непростительно легкомыслен.

Они пожимают руки. Спор заключен.

Кезон выбирает ему Лилит. Конечно же. Кого еще? Октавий останавливается на рыжей, которая раздражает Кеза.

– Криповый спор, – смеется он. – Но за него мы должны выпить!

И они поднимают бутылки.

Октавий не знает, к чему приведет это все.

* * *

Лилит шагает по ночным улицам города, словно королева тьмы, – алое платье с разрезом спереди, высокие каблуки, прическа, почти не смазавшийся от слез стойкий макияж, гордо расправленные плечи, быстрая походка. На ее лице – ни единой эмоции, но внутри царят все те же чувства странной глухой боли, разочарования и обиды. Но этого никто не увидит. Никто и никогда.

Она сильная. И больше не верит в чудеса.

Лилит успокаивает себя тем, что этот козел был всего-навсего ее работодателем – плохим работодателем. Однако заплатившим ей неплохие деньги за сопровождение его на вечеринки. Да, они спали. Но это не было ее работой. Это был ее бонус. По крайне мере, так Лилит убеждает себя. Она не хочет считать себя продажной, не хочет, чтобы Октавий – или любой другой человек в этом мире – считал, что она продает себя за деньги. Она не такая, не такая, черт возьми. И она докажет это.

Каждый шаг Лилит – вызов. Самой себе, Октавию, этим искрящимся улицам. Каждое ее движение наполнено решимостью. Каждый вдох – желанием отомстить. Показать Октавию, чего она стоит. Она не такая дешевка, какой он считал ее.

И она идет дальше, зная, что в этот момент быстра и грациозна.

На нее оборачиваются – Лилит слишком сильно выделяется. И люди на никогда не засыпающей улице смотрят на нее кто с удивлением, а кто – с интересом. Какие-то парни, только что вышедшие из бара, пытаются с ней познакомиться, но Лилит легко и непринужденно отшивает их. И шагает дальше, громко стуча каблуками. Гордая, независимая и с разбитым сердцем.

В полупустом метро с ней тоже пытается познакомиться какой-то мужчина, но и его Лилит отшивает. В своем шикарном алом платье она садится на пустое место и смотрит в окно вагона немигающим взглядом.

Она. Покажет. Ему. Чего. Стоит.

Лилит выходит их метро в своем районе и направляется к дому. Ей плевать, что сейчас глубокая ночь, темно и безлюдно – это не центр города. Она чувствует себя сильной – таким, как Октавий, не сломить ее.

Неподалеку от дома Лилит вдруг кажется, что на нее смотрят. Она резко оборачивается, но никого не видит, хотя ей почему-то кажется, что в тени за кустами кто-то есть. Лилит ускоряет шаг. Еще немного, и она попадет домой – уже видит знакомые окна.

В ее сумке звонит телефон, и Лилит достает его. Это Октавий.

Она стискивает зубы, потому что одно только фото этого подонка, появившееся на телефоне, рушит всю ее хрупкую уверенность и пробуждает затаившуюся обиду. На глазах снова появляются слезы.

Почему она?

Лилит ужасно хочет услышать Октавия – более того, она не отказалась бы от его извинений, чтобы просто послать его к черту. Но она не понимает – стоит ли принимать звонок или нет.

А Октавий все звонит и звонит.

Палец Лилит застыл над экраном. И когда она уже собирается провести по нему, вдруг слышит позади себя тихие шаги.

Лилит резко оборачивается и видит человека в маске. А потом получает чем-то тяжелым по голове. И теряет сознание.

Погружаясь в глубокое море тьмы, она почему-то думает об Ричарде.

Тьма – это тоже свет.
Я попала одна на небесный вокзал.
И теперь только тьма впереди.
Помню, как ты однажды мне тихо сказал:
«Если можешь, не уходи».

Глава 11 По ту сторону горизонта

Быть несчастливым – тоже выбор.

Я смотрю на безмятежное лицо Дастина и глажу его по влажным после душа волосам. Он улыбается – тепло и искренне. Я провожу пальцами по его лицу, касаюсь губ, кончиков ресниц, едва заметного шрама. Дотрагиваюсь до кулона в виде пули. Эта ночь – лучшее, что было в моей жизни, и сердце готово разорваться от нежности.

Это был мой самый неправильный поступок в жизни – тот, о котором я буду вспоминать с замиранием сердца и жалеть. Но я просто хотела почувствовать себя любимой – в первый раз и в последний. А потом я обо всем забуду, если, конечно, смогу.

Пусть и он забудет.

Я хочу запомнить себя любимой. А его – любимым.

Во всем теле – странная легкость. И веки тяжелеют – я хочу спать, но мне нельзя засыпать.