Солнце

Октавий и сам начинает засыпать, когда его будит громкая настойчивая мелодия. Он нащупывает телефон и видит, что это видеозвонок. Кезон. Его довольная физиономия занимает весь экран. Октавий встает с кровати и уходит в полутемную гостиную, по стенам которой пляшут блики далеких огней.

Октавий принимает вызов.

– Привет, – говорит он, вытягивая вперед руку с телефоном.

– Привет, чувак, – доносится до него веселый голос Кезона. Он сидит с гитарой на коленях в незнакомой комнате. – Занят?

– Вообще-то, я сплю.

– Да? Ну плевать. У нас разные часовые пояса. Я тут набросал в проге песню – послушай, а? Барабанную партию, кстати, тоже написал. С офигенным соло.

– Ты же знаешь, что я ненавижу, когда ты или Феликс пишете мне мою партию! – моментально реагирует Октавий. – Какого черта? Вы вообще не имеете представления о барабанах.

Свои соло он всегда пишет сам. А потом вся команда критикует его, что безумно выводит из себя.

– Мои знания не сравнятся с твоими, о, великий, – скромно улыбается Кезон. – В общем, я скидываю тебе партию и надеюсь, что тебе она понравится. Я придумал такой крутой рисунок сбивки, чувак! У тебя язык вывалится, когда ты увидишь.

Октавий не согласен с Кезоном. Скорее, у него вывалятся глаза, когда он это увидит. Хотя, честно говоря, ему интересно, что там накорябал этот псих.

– Сомневаюсь, – хмуро говорит он, – в прошлый раз ты придумал такую лажу, которую просто физически невозможно было играть.

– Просто ты не смог это сыграть. Может, нам лучше обзавестись драм-машиной? – довольно ухмыляется Кезон. – Драм-машина может все.

– Пошел ты… – Октавий не сдерживается, и хлесткие, но привычные слова сами собой слетают с его языка.

– Как невежливо, – качает головой Кезон. Он – мастер выводить людей из себя. Но Октавию нравится эта его черта. Он готов прямо сейчас сесть за установку и записать то, что получится. Чтобы доказать Кезону его тупость, разумеется. Тот реально не сечет в барабанах – Октавий искренне так считает. Вообще, мало кто в них сечет.

– Я посмотрю, что ты придумал, – обещает Октавий. – Но я уже уверен, что это дерьмо.

– Ты угадал с названием песни, – снова смеется Кезон. – И, чувак, извини, если оторвал от девчонки.

– Я действительно спал. Мы, – поправляется Октавий.

– А она горячая, – Кезон потягивается.

Октавий не знает, что позади него, прячась в густой тени, стоит Лилит – звонок Кезона разбудил и ее, потому она, завернувшись в одеяло, пошла следом за Октавием – хотела напугать его, неожиданно напрыгнув в темноте. А теперь против своей воли слышала весь разговор. И улыбалась – Кезон назвал ее горячей.

– Привык к ней?

– С чего взял? – морщится Октавий. – Ты видел, чтобы я к кому-то привыкал?

– Все бывает в первый раз, – загадочно улыбается Кезон. – Ты постоянно тусуешься с ней.

Лилит улыбается еще шире. В ее сердце поселятся слабая надежда, что, может быть, Октавий все-таки к ней неравнодушен и у нее есть шансы быть с ним. Она задерживает дыхание, чтобы не пропустить ни единого его слова.

Лилит верит в чудо.

– Она ничего, – делано равнодушным голосом отвечает Октавий. – Долго еще это будет длиться?

– Чувак, думаю, ты продержался достаточно, – заявляет Кезон. – Срок подходит к концу. Завершаем.

– Ничья? – спрашивает Октавий.

– Ничья в мою сторону, – отзывается Кезон легкомысленно.

Лилит не понимает, о чем они говорят, но ее накрывает плохое предчувствие.

– С чего вдруг в твою? Моя девчонка, в отличие от твоей, от меня без ума, – усмехается Октавий. – А значит, выиграл я.

– Мы идем на равных! – возмущается Кезон. – Со своей смазливой мордой ты должен был дать мне фору! Я проигрывал еще до старта. Но теперь мы наравне, – снова подчеркивает он.

Октавию нечего возразить.

Лилит кусает губы. О чем они говорят?..

– А давай-ка еще неделю подержимся, чувак? – предлагает Октавий.

– Через несколько дней мы все должны быть в сборе на студии, – чешет медиатором подбородок Кезон. – Какая неделя?

– Ты просто боишься проиграть, детка, – говорит Октавий.

– Уверен в своей победе, малыш? – эхом откликается Кезон.

Лилит плотнее прижимает к груди одеяло. И все еще верит в чудо. Все еще.

– Уверен. Моя девочка без ума от меня. А вот твоя… Ты не смог так качественно сорвать ей крышу.

– Рыжая – просто чертовка, – честно признается Кезон. – Она меня достала. Мое маленькое чудовище. Но я не хочу проигрывать тебе. Эй, я ненавижу проигрывать.

– Продолжаем?

– Продолжаем.

– Не думал, что это будет весело, – признается Октавий.

– Да, это веселый спор – кто дольше продержится с девочкой, которая нереально бесит, – смеется Кезон. – Я думал, ты сдуешься в первый день. Но ты втянулся. Мое одобрение, Сладкий.

Лилит словно кто-то бьет под дых – резко и коротко. Она не может выдохнуть – стоит, замерев, слушая этот странный разговор. Она ничего не понимает – кроме одного. На нее спорили. На нее и на какую-то там рыжую. Просто спорили.

– Мне просто было скучно, – отвечает Октавий, не подозревающий, что его слышит Лилит.

Никакой любви, никакой симпатии. Никакого чуда.