Солнце

– Куда? – резко поднимается она. – Ховард, что с тобой?!

– Я не могу сейчас объяснить, – закусываю я губу. – Но я должна уехать. Надолго. Пожалуйста, присмотри за моими гитарами, ладно?

Кирстен вскакивает с кровати – она видит набитый рюкзак за моей спиной. Ее волосы взъерошены и она в одной футболке.

– Ховард, ты с ума сошла?! Куда ты? Что случилось? Отвечай! – требует она.

Я достаю из кармана джинсов смятые купюры и сую ей. Для Дастина это немного, но подругам пригодится.

– Это тебе и Лилит. Возьми, только никому не показывай. Поняла? Ты поняла меня, Кирстен?

Она держит эти смятые деньги, испуганно на меня глядя, и не знает, что делать.

– Ты скажешь, что случилось или нет? – жалобно спрашивает Кирстен. Она напугана.

– Я вляпалась в дерьмо, – улыбаюсь я. – Возможно, за мной придут.

– Кто?!

Я пожимаю плечами.

– Позаботься о моих гитарах. Пожалуйста, – повторяю я. – Обещаешь? И обними за меня Лилит. Я вас очень люблю.

– Обеща… Ховард! – кричит Кирстен, видя, что я разворачиваюсь и ухожу. – Куда ты?!

Она догоняет меня в прихожей и пытается развернуть за плечо. Я не сдерживаюсь и обнимаю ее напоследок, а после отталкиваю и выхожу.

Кирстен выбегает за мной на лестничную площадку – босиком.

– Вернись! Санни! – кричит она. – Санни! Объясни мне, что случилось!

Но я не останавливаюсь и выбегаю из дома.

– Это не я! – вдруг слышу я крик Кирстен. – Это не я сделала!

Я оборачиваюсь и вижу ее в окне – она высунулась так, что вот-вот выпадет. Я машу ей рукой и сажусь в дожидающееся меня такси. Странно, но я настолько от всего отстранена, что не думаю – а сколько натекло по счетчику за ожидание?..

Мы уезжаем – теперь мне нужно встретиться с миссис Мунлайт.

С рассветом в городе появляются пробки, и я провожу в дороге почти три часа, но я настолько не в себе, что не замечаю времени. Я думаю о Дастине, о нашей первой и последней ночи с ним, о том, как себя чувствуют Мэг и Эш, о деньгах. О своем поступке. Не знаю, правилен ли он или нет, но я должна была сделать так, чтобы обо мне забыли друзья и Дастин. И чтобы они не искали меня.

В какой-то момент я подумала, что, наверное, могла попросить деньги у Дастина. Возможно, если бы у меня вообще не было возможности заработать, я бы так и сделала. Но у меня был выбор. И я выбрала заработать их самой. Странным способом, но самой. Как я могла попросить о такой сумме Дастина, человека, с которым меня связывали лишь несколько поцелуев? Он не был моим мужем, не был моим женихом и даже парнем не был. Что бы он мог подумать обо мне? Что я иждивенка? Что мне нужны только его деньги? И даже если бы он дал мне их и давал бы до тех пор, пока тетя и брат не вылечились, как бы я отплатила ему за его доброту? Была бы все время рядом? Делала бы то, что он пожелает? А что бы он чувствовал ко мне? Сомневался, действительно ли я люблю его или рядом, потому что благодарна за его доброту?

Мне не все равно, перед кем унижаться и кого умолять. Лучше я попрошу о деньгах Мунлайт, чем Дастина. Он слишком дорог мне.

Я зажимаю виски руками. Моя эмоциональная анестезия постепенно проходит. Щеки и лоб опять горят.

– Мисс, с вами все в порядке? – спрашивает таксист.

– Немного болит голова, – неискренне улыбаюсь я. – Но все в порядке.

– Вы слишком бледная.

– Ерунда, – отмахиваюсь я.

Мы подъезжаем к месту встречи с Мунлайт тогда, когда солнце заходит за тучи – кажется, будет дождь. Мы должны встретиться в номере огромного пятизвездочного отеля на углу Седьмой авеню и 34-й улицы, который выходит фасадом на знаменитую площадь Трех святых. В этом отеле снимали многие известные фильмы, и он считается памятником архитектуры бозар, а соответственно, цены за номер там высоки – не каждому по карману. Мне нужно просто назвать администратору на ресепшен фамилию и номер – он должен быть арендован миссис Мунлайт. Я расплачиваюсь с таксистом, который зачем-то желает мне хорошего настроения и уезжает, и смотрю на огромное величественное здание отеля. Он кажется замком злой ведьмы, в который я должна попасть.

Я делаю глубокий вдох и поднимаюсь по лестнице ко входу – швейцары тут же услужливо распахивают передо мной стеклянные двери. Через них я попадаю в шикарный холл, который просто поражает своими размерами и роскошью. Мозаичная плитка на полу сияет чистотой, огромные хрустальные люстры сверкают, словно тысячи звезд на ясном небе, вода в белоснежном фонтане с нежной подсветкой течет умиротворенно и как-то по-особенному неспешно, и кажется, что ты попал в другое измерение. Позолота, мрамор, зеркала, витражи, колонны, кожаные диваны, пальмы, – голова идет кругом от этого пышного изящества. Но кроме восхищения появляется странное чувство неуверенности – роскошь так давит со всех сторон, что возникает ощущение, будто ты даже становишься меньше ростом. Богатство незримо душит.